– Лады, – наконец сказала Алиса, и девочки ударили по рукам.
– Ну что? – встретил их улыбкой Сагалович.
– Мы согласны, готовы. Но только один дубль.
Сагалович собственноручно подсаживал каждую из школьниц, их тела тряслись от страха. Девочки готовы были расплакаться, но все же исполняли то, что от них требовалось.
Роман в душе ликовал: «Такие лица! Если Паша упустит, его убить будет мало!»
Девочки стояли на узком парапете. Вниз уходила отвесная стена восемнадцатиэтажного дома, их тела золотило заходящее солнце. Им казалось, что в этот момент весь мир смотрит на них. Паша снимал. Они вцепились друг в дружку, боясь, что сейчас налетит ветер и сдует их с крыши.
– А теперь медленно приседаем, словно вы собрались прыгать, – шептал Роман Сагалович замогильным голосом. Он сам был заворожен этой сценой.
Девочки медленно присели. Паша крикнул:
– Готово!
Тут же Сагалович с Кармановым сняли трясущихся от страха школьниц с парапета. Девочки и сами не верили, что были способны двадцать секунд стоять на парапете над пропастью.
– Ну вот, а вы боялись, – ласково произносил Сагалович. – Все теперь хорошо, съемки окончены. Фильм получился, мойтесь.
Мыться пришлось, поливая себя из больших пластиковых бутылок минералкой, успевшей согреться за день.
Наконец Алиса, Маша и Вероника обсохли на ветру. Оделись. Сагалович терпеливо ожидал их, сидя на коврике рядом со сценаристом. Девочки боялись заводить разговор о деньгах.
– Ну что ж, вы сегодня честно поработали, – Роман полез в карман, вытащил портмоне. Делал это он медленно, подчеркивая важность момента. – За сегодняшний день каждая из вас заработала по пятьдесят долларов, – произнес он и подумал: боже, за какие копейки они работают!
– Спасибо, – произнесла Вероника, принимая пятидесятку и тут же заворачивая ее в фольгу от шоколадки.
– Спасибо, – поблагодарили режиссера Алиса и Маша.
Деньги девочки прятали старательно, на самое дно джинсовых карманов.
– Все, – улыбнулся им режиссер, – можете быть свободны. Всем спасибо.
– Вы нам обещали… – промямлила Вероника.
– Что? – насторожился Сагалович, боясь, что разговор зайдет о деньгах, а он, как человек слабохарактерный, не выдержит и заплатит еще по пятьдесят.
– Вы обещали перед самыми съемками, что фильм, который вы сделаете, будет продаваться только на Западе, что в России его никто не увидит.
– Да, обещал.
– Проследите, – вполне серьезно попросила Алиса, – чтобы так оно и было, – здесь нас узнать могут. Роман засмеялся:
