Его герой – Игорь, некий, по нашим понятиям, супермен, с квартирой, машиной, цветомузыкой, слайдами на потолке. В общем, у него есть весь комплект атрибутов, необходимый для независимости. Он – подтянутый, спортивный, достигающий своей неотразимости не столько супервнешностью, сколько необыкновенной подвижностью и обаянием. И, конечно же, наш герой – покоритель женских сердец. Как определит жена его товарища: «Кобель высшей марки. Сразу видно». Дальше этот тезис как бы имеет свое развитие. Нельзя сказать, что Леонидом Филатовым ничего не было сыграно на эту тему. После фильма «Экипаж», пожалуй, нет, но до него... В 1974 году на телевидении Владимир Смехов поставил спектакль «Федерик Моро» по роману Г. Флобера «Воспитание чувств». Сравнивать героя «Экипажа» с героем Флобера было бы неразумно, столь разные произведения, проблемы, художественные задачи, но Федерик Моро Филатова – обаятельный индивидуалист, аристократ, к тому же биография героя обильно полита женскими слезами: г-жа Арну, г-жа Домбрау, Луиза, Розанетта. В жизни Игоря Скворцова женщины существуют как бы по другому поводу, наш «злодей» значительно мельче. Его жизненное кредо элементарно. «Понимаешь, есть мужчины, которые однажды женятся и живут так до самой смерти. А есть другие: есть такие, которые никогда не женятся», —объясняет Игорь очередной «жертве». Филатов играет обаятельного индивидуалиста, но на этот раз он как бы его все время пародирует, иронизирует над ним. Актер сбивает со своего героя спесь, лоск великолепия. Помогает это осуществить сюжетный ход картины, ведь Скворцов делается жертвой собственной теории, и вся его независимость улетучивается, как воздух из шарика, прямо на наших глазах, стоило ему влюбиться. Перерождение и вновь завоевание своего объекта любви Филатову удается блистательно. Вспоминается французский фильм «Великолепный», где Жан-Поль Бельмондо играет некоего супермена; но это фильм-пародия, где драматургия – суть и плоть фильма – дает Бельмондо возможность поиздеваться над великолепием своего героя. В «Экипаже» Филатов смеется над своим героем как бы по собственной инициативе, сценарий не ставит перед ним такой задачи. Скворцову, однако, именно ирония помогает избавиться от однозначности как в своих героических поступках, так и в далеко не героических. Герой делается более естественным, многомерным, более привлекательным. Ведь Скворцов только бы тогда осуществился как супермен, когда бы он остался верен своей теории, никак бы не пострадал за нее. А так он несостоявшийся «сверхчеловек». Филатов очень точно улавливает комизм ситуации и импровизирует на эту тему. Однако одновременно Леонид подмечает в своем герое больше того, что нужно для фильма. В суетности Скворцова, в его дежурных разговорах по телефону, в его иногда холодном, жестком взгляде, где как-то неуютно и пусто, угадывается определенный социальный тип людей, определенное нравственное мировоззрение. Его нравственные понятия смещены, он искренне считает, что никогда никого не обманывал, потому что никому из своих возлюбленных никогда ничего не обещал. Если вспомнить Дон Жуана, что часто делается при упоминании Игоря Скворцова, то основание есть. В фильме комплекс героический, ведь Дон Жуан был не просто соблазнителем, но и героем, есть своеобразное возмездие и, конечно, нравственная ущербность. Игорь Скворцов в потенциале своем может совершить не только подвиг, но и совершенно обратный поступок.
