- Можешь, - убеждённо сказала Олеся. - И ты не обычный человек. - Она поднесла его руку к своей щеке. - Ты - человек, которого я люблю. А я никогда бы не полюбила безвольного тюфяка.
Она взяла с тумбочки журнал и принялась бесцельно и раздражённо переворачивать страницы. Только что она говорила о любви, но её голос был строгим и враждебным. Но не Виктор был её врагом, а болезнь, которая завладела не только его измождённым телом, но и его душой.
- Ты меня хоть помнишь? - неожиданно спросила она. - Ты меня любишь хоть немножко?
Он посмотрел на неё с мукой, не находя нужных слов. Он не мог сказать "нет", потому что подошёл к той черте, у которой невозможно лгать. Но сказать "да" тоже было немыслимо. Сказать "да" в его положении - это значит обречь любимого человека на прозябание рядом с медленно угасающим инвалидом, - сварливым и требовательным. Скажи он "да", и она никогда не оставит его, скованная долгом. Жёны декабристов, которые уехали за своими мужьями в Сибирь, выбрали жизнь, полную лишений, но это была жизнь. А что он мог предложить Олесе? Только свою грядущую, неизбежную смерть. А она должна превратиться в нянечку, медсестру, сиделку, в кого угодно, только не в любимую женщину.
- Ты любишь меня? - настойчиво повторила она. - Неужели так трудно ответить?
- Это не важно, - выдавил он. - Сейчас это уже не важно.
- Глупость! - отрезала она. - Только это и важно. Только это и имеет значение.
"Благородство, - подумал он. - Благородство привело её сюда. Моя чёртова беспомощность и её чёртово благородство".
А как было бы соблазнительно сказать: "Да, я люблю тебя. То, что мы расстались - это самая моя большая ошибка, за которую я теперь расплачиваюсь жизнью. Останься со мной. Позволь погреться в твоём сиянии хотя бы последние дни. Не уходи. Я умер в тот день, когда потерял тебя". Как легко было бы принять её доброту, её заботу, её жалость. Как просто было бы назвать всё это любовью и быть счастливым.
Но он не мог. Не имел права, падая в бездонную пропасть, утягивать её за собой.
- Нет, - холодным, чужим голосом произнёс он. - Нет, я тебя не люблю.
Она немного помолчала, осмысляя это короткое слово "нет". Потом вздохнула с облегчением.
- Я так и думала.
Вот сейчас она встанет, скажет: "Выздоравливай" и уйдёт навсегда. Он не хотел смотреть на неё, чтобы она не смогла прочитать мольбу в его взгляде. Смотрел опять на потолок - на белой поверхности появились цветные разводы. Поскорей бы она уходила.
