После передачи Фред, Лью и я обращались друг к другу с сердечностью, которая была уже на грани слезливой сентиментальности.
— Не помню, чтобы передача когда-либо доставляла мне такую радость, — сказал Лью.
Искренностью он не страдает, но на этот раз он говорил правду.
— Это было одно из самых сильных впечатлений в моей жизни, — сказал Фред смущенно. — Необычайно приятно…
Нас всех смутило и озадачило странное чувство, которое нас охватило. Мы поспешили поскорее расстаться. Я поторопился домой чего-нибудь выпить, но там меня ждало новое происшествие, способное хоть кого выбить из колеи.
В доме стояла тишина, и я раза два прошелся по комнатам, пока не обнаружил, что там кто-то есть. Моя жена, Сьюзен, добрая и привлекательная женщина, всегда гордилась тем, что хорошо и своевременно кормит свое семейство, а сейчас она лежала на диване, мечтательно уставясь в потолок.
— Милая, — сказал я тактично. — Я уже дома. И ужинать пора.
— Фред Бокман сегодня выступал по радио, — сказала она каким-то нездешним голосом.
— Знаю. Я был с ним на радио.
— Он был совершенно неземной, — вздохнула она, — просто не от мира сего. Этот шорох из космоса — как только его включили, от меня как-то все сразу отошло. Лежу, не понимаю, что со мной…
— Угу, — сказал я, кусая губы. — Что ж, пожалуй, пойду найду Эдди.
Эдди — мой сын, ему десять лет, и он — капитан непобедимой бейсбольной команды нашего квартала.
— Не трудись понапрасну, па, — раздался тихий голосок откуда-то из глубины комнаты.
— Ты дома? Что случилось? Игру отменили, что ли? Атомная бомба взорвалась?
— Не-а. Мы выиграли восемь раз.
— Так им врезали, что они не стали отыгрываться?
— Да нет, они играли прилично. У них еще оставалось двое запасных да двое выбыло. — Он говорил так, как будто рассказывает сон. — А потом, — сказал он, и глаза его широко раскрылись, — всем вдруг стало все равно, и все разбрелись. Я пришел домой, вижу — наша старушка полеживает на диванчике. Тогда я тоже улегся на пол.
— Зачем? — спросил я, не веря своим ушам.
— Па, — задумчиво сказал Эдди. — Чтоб мне лопнуть, если я знаю.
— Эдди! — сказала ему мать.
— Ма, — ответил Эдди, — чтоб мне лопнуть, если и Ты знаешь.
Лопни мои глаза, если я хоть что-то понял, но меня уже начало грызть смутное подозрение. Я набрал телефон Фреда Бокмана.
— Фред, я тебя не отрываю от стола?
— Неплохо было бы, — сказал Фред, — в доме хоть пиром покати, а я сегодня оставил машину Марион, чтобы ила съездила за покупками. Теперь она ищет магазин, который еще не закрыли.
