Если недавно Чани стоял рядом с королем возле входа в зал, то сейчас обнаружил, что находится между диковинным изваянием и троном. Нестерпимо ныла рука. Закатав рукав, Чани увидел багровую опухоль, быстро растекающуюся по предплечью. А на левой руке статуи появилось влажное кровавое пятно. На том же самом месте!
Морской Король глядел на него со смесью страха, удивления и недоверия на лице. Было ясно, что он сам не ожидал подобного исхода.
— Что случилось? — хрипло спросил Чани.
Морской Король помотал головой, как бы отгоняя наваждение.
— Ты прошел испытание, — странным тоном ответил он.
— Можно подумать, ты в этом сомневался, — раздраженно сказал Чани. Рука болела все сильней.
— Ни на мгновение не усомнился, повелитель.
Чани по-хозяйски расположился на троне. В тот же миг безжизненные глаза статуи засветились красным, и она склонилась перед троном! Король и Чани одновременно вскрикнули. Статуя замерла в поклоне, сложив ладони перед грудью.
Внезапная догадка озарила Чани, и он, чуть дрогнувшим голосом, так велико было напряжение, овладевшее им, приказал:
— Встань.
Статуя покорно выпрямилась.
Морской Король побелел, губы его затряслись. Постукивая зубами, он произнес:
— Значит, ты действительно потомок великих королей. Они изготовили эту статую по своей колдовской ауре, и любой самозванец, попытавшийся пройти сквозь камень, навсегда остался бы в нем. Статуя выпила бы его душу, как я говорил. Ты выдержал испытание… Это значит, что теперь мы можем начать работать с колдовскими силами…
— Только сейчас?
Морской Король снисходительно улыбнулся, хотя внутри у него все дрожало.
— Конечно. Ведь если ты сумел оживить статую, то сумеешь оживить и войско.
— Уж не замурованных ли в столбах гадюк?
И вновь Чани поразился впечатлению, которое оказали его слова на Морского Короля, тот перепугался до полусмерти.
— Пусть повелитель не говорит так небрежно о таинственных силах. Неуважение может быть наказано.
— Наказать меня? — скривился Чани.
— Даже тебя… Существуют силы, с которыми в этом мире не может справиться никто и ничто.
— Хорошо, начинай, — оборвал неприятный разговор Чани.
— Мне придется усыпить тебя.
— Зачем?
— Чтобы освободить тех, кто затаился в твоей памяти с древнейших времен… Ведь испытание статуей началось с того же, только на сей раз сон будет глубже и продолжительней.
Чани молча кивнул.
Вновь золотые змеи начали безумную пляску. Однако сейчас не плавные голубые волны подхватили Чани, а взбаламученная черная жижа, словно взбесилось гнилое болото. Трясина затягивала его, вонючая грязь залепляла рот и нос, заклеивала глаза. Чани бился, задыхаясь, пытался кричать. Бесполезно. Ослепительный белый свет вспыхнул в мозгу. Он понял, что умирает. И все пропало.
