Птичьи крики заглушил громовой раскат, все ледяные горы разом покрылись сетью трещин, начали рассыпаться. Хани дернулся — он вдруг подумал, что сейчас их засыплет грудой битого льда, и лишь сотни лет спустя кто-нибудь откопает замерзшие тела. Но раскрошенный лед, вместо того, чтобы падать вниз, начал подниматься вверх. С шипением и свистом вырастали гейзеры ледяной пыли. Потом все вокруг затянула неистовая метель, ослепив и оглушив людей.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Снова сквозь клочковатые тучи, ползущие по низкому светло-голубому небу, проглянуло неяркое солнце. И люди дружно вскрикнули.
Мгновение назад они стояли в заснеженном ледяном каньоне, а сейчас… Сейчас они оказались на городской площади! Ее брусчатка была вытерта и выкрошена. Дома, обступившие площадь, время тоже не пощадило. Камни были источены и изглоданы, оконные проемы зияли черной пустотой. Хани подметил, что дома соответствовали по размерам ледяным глыбам, их скрывавшим. Раньше он не слишком верил словам, что внутри каждого айсберга стоит дом, а теперь убедился воочию.
— Как ты сделала это? — выдавил Дъярв, когда сумел справиться с изумлением.
— После гибели Хозяина Тумана сломать наложенное им заклятье было не слишком трудно, — слегка пренебрежительно ответила Рюби. — Тем более, что владыка этого города мертв второй раз.
— Второй? — не понял Дъярв.
— Да.
— И что это за город? — продолжал допытываться он.
— Бывшая столица бывшего королевства Скъельдингов. Когда-то полмира трепетало при одном упоминании ее имени, а нынче оно не сохранилось даже в легендах.
— Ты не знаешь, как назывался город? — недоверчиво приподнял брови Хани.
— Да, — спокойно подтвердила Рюби. — Но скоро мы увидим того, кто это знает, хотя он вряд ли скажет. Так что придется новым хозяевам дать городу имя.
— Новым хозяевам? — Дъярв закрутил головой, точно собирался найти этих самых хозяев.
Рюби улыбнулась самыми уголками губ.
— Этот город принадлежал вашему народу и будет принадлежать только вам. Думать о названии придется именно тебе.
— Мне? — По лицу Дъярва отчетливо читалось, что ни о чем подобном он не мечтал и думать и что думать для него — занятие не вполне привычное.
— Конечно, — подтвердила Рюби. — Ведь никто больше не собирается вмешиваться в вашу жизнь. — Однако Хани подметил, что, говоря это, Рюби тревожно оглядывается, словно боится появления неведомого врага.
Вдруг гнилостное дыхание прокатилось по улице, будто распахнули сырой погреб.
