Гладиатор | страница 26



***

Да, убивать врагов Иван умел. Но чеченцы научили его убивать друзей.

Вскоре после поединка с чеченцем в ущелье Иван и попал в плен, вместе с Андреем и Кузьмичом.

Чеченец все же основательно попортил Ивану руку. Рана была не особенно глубокой, но длинной, с неровными краями. А главное, Иван потерял порядочно крови, пока возились с гранатой и уходили от ущелья, пока он окончательно пришел в себя и вспомнил об израненной руке. Серьезных опасений рана не внушала, но тем не менее Ивана лихорадило, бросало то в жар, то в холод, а отлеживаться и лечиться не было возможности. Как всегда, раны приходилось зализывать на ходу.

В ту злополучную ночь он пошел проверить пост: как там Андрей, не уснул ли на дежурстве. За последние дни они все основательно вымотались, поднимаясь на перевал, и заснуть каждый мог в любой момент - не то что на посту, а даже просто на ходу. Добравшись с группой до перевала, Иван убедился, что дальше его люди идти не смогут, необходимо дать им отдохнуть. Впереди, в долине, уже лежала Грузия, где можно было и отлежаться, и подлечиться, да и вообще - там заканчивался их чеченский поход.

Возможно, кто-то из его группы и добрался до Грузии - Иван этого так никогда и не узнал. Андрей с Кузьмичом стояли в дозоре с чеченской стороны перевала, все у них было в порядке, если не считать крайней усталости, написанной на лицах и у того, и у другого...

Чечня осталась позади, впереди ждал отдых: возможность впервые за долгие месяцы нормально помыться, поесть, выспаться в постелях, а не на голой земле... Иван сел, прислонившись спиной к скале, прикрыл глаза и, послав всю эту войну к чертям собачьим, на секунду, как ему показалось, расслабился...

Иван не мог потом найти объяснение тому, как это чеченцам удалось незаметно подойти вплотную к их посту. Видно, усталость сказалась на остроте внимания, а близость Грузии расслабила обоих часовых, и Андрея, и Кузьмича. Что стало с остальными, Ивану было неясно...

***

С разбитым в кровь лицом Ивана волоком отволокли в какой-то сарай, так как сам он идти уже не мог. С трудом приподнявшись, Иван сел и оперся спиной о стену. Посредине помещения он увидел обнаженного Андрея, привязанного колючей проволокой к столбу. У противоположной стены лежал бревном обмотанный все той же "колючкой" Кузьмич... Разговаривать не хотелось. Да и о чем было говорить. О том, что им неповезло? Или о том, что они проиграли, не дойдя нескольких шагов до своей цели? Или о том, что теперь им, всем троим, конец? Зачем говорить об этом, когда и без слов все ясно.