Сейчас можно потерять все, что достигнуто, а многое можно и приобрести. С поддержкой такого человека, как Макферсон... можно достичь заоблачных высот. Даже со временем выдвинуть свою кандидатуру в конгресс... Да, ЦРУ же отомстило за Марию. Бресс даже не хотел этого проверять. Его все устраивало, как есть. Он не хотел никаких сюрпризов.
Бресс встал, поправил галстук, одернул пиджак, пригладил волосы и вошел в столовую, где Макферсон, сидя в кресле, читал газету.
- Я согласен сотрудничать с Центральным разведывательным управлением.
Как и говорил Макферсон, вопрос о доне Палоцци и Бруно Чиленто решился в этот же день. "Кадиллак" с доном и Бруно остановили двое "полицейских" и расстреляли их в упор. Газеты констатировали "новую вспышку войны между гангстерами".
В доме Сенатора, в его кабинете, директор ЦРУ, Эзикиел Макферсон и Сенатор, один из самых влиятельных людей конгресса и председатель сенатской комиссии по делам разведки, после изысканного ужина расположились в гостиной; директор курил английскую вересковую трубку, Сенатор попыхивал голландской сигарой. Макферсон заканчивал свой рассказ:
- Таким образом, можно с уверенностью сказать, что утечка информации невозможна, мы неплохо поработали.
- А Уэнделл и... этот Хорхе Очоа? - поинтересовался Сенатор.
- Погибли вчера вместе с неким Агиларом и Маркусом Кинзи. Вертолет, в котором они летели в поместье Очоа, был сбит партизанами, - ответил Макферсон. Он уже доложил директору о завершении этой акции.
Рэнди Уэбб все сделал, как профессионал высокого класса, - уничтожил вертолет первой же ракетой. Макферсон сказал: "Во-первых, предателей прощать нельзя. Во-вторых, что делать с нашими агентами, будем решать только мы". Директор согласился с выводами своего заместителя. Днем он встретился с доном Иносенсио Очоа и все объяснил ему. Будучи бывшим военным моряком, он не стеснялся в выражениях и закончил разговор с главой клана Очоа следующим образом: "Теперь вы, сукины дети, будете дышать, когда вам скажут в чем вам скажут. Ваши преступные делишки нас мало интересуют, но помните: мы держим вас за глотку. Чуть-чуть надавим и... Я вас более не задерживаю".
- Что же, господа, - Сенатор, весьма похожий на дядю Сэма с вербовочных плакатов армии США, только без бородки, откинулся в кресле, вытянул ноги, затянулся сигарой, - поздравляю вас. События разворачивались весьма стремительно, и в этих условиях вы блестяще проявили себя. Не хочу и напоминать, как был бы некстати сейчас подобный скандал. В конгрессе знают мои симпатии к вашей "фирме" и не преминут воспользоваться подобными неприятностями, чтобы подорвать мои позиции. Но хочу высказать свое мнение по поводу, как мне кажется, самого уязвимого места в ваших построениях: речь идет о Клинте Брессе. Не мне вас учить вербовке - вы профессионалы, мастера своего дела. Но таких гнилых либералов, как этот репортер, я знаю отлично, вдоволь насмотрелся, когда в молодости работал в комиссии сенатора Маккарти. Такие мгновенно ломаются и непредсказуемы в своем поведении. В один прекрасный день их либеральная совесть может сработать, как мина замедленного действия. Вот, по-моему, Бресс из таких. К слову сказать, приступ пресловутой либеральной совести может случиться в ближайшее время. От этого мы никоим образом не гарантированы. Примите к сведению мои соображения.
