— Ублюдки, ублюдки, ублюдки, ублюдки, ублюдки!!! — исступленно скандировал зал.
* * *
Ирвин Келлер с неудовольствием отметил, что странная белогрудая индианка из первого ряда, запахнув на груди сари, поднялась со своего места и двинулась к выходу примерно за сорок минут до окончания концерта. Подобное пренебрежение к его выдающемуся таланту было не просто наглым и демонстративным — оно унижало и оскорбляло его, великого целителя Келлера.
С трудом удержавшись от искушения швырнуть в голову нахалки микрофон, певец выплеснул свое раздражение в весьма непристойной яростно-агрессивной жестикуляции.
Когда же вскоре после индианки на галерке поднялся похожий на еврея-ортодокса мужчина с окладистой черной бородой и тоже пошел к выходу, раздражение Ирвина достигло предела.
«Да как они смеют, ублюдки! — с ненавистью думал певец. — Что эти сволочи о себе вообразили? Что, интересно, они пытаются мне доказать? Следовало бы на моих концертах ввести законы военного времени. За попытку выйти из зала во время шоу — расстрел на месте. Расстрел на месте… Неплохое название для песни, а то и для диска…»
* * *
Раечке Лапиной безумно не хотелось уходить из зала. Живой Ирвин Келлер оказался даже лучше, чем на фотографиях и в видеоклипах. Как он пел! Как потрясающе двигался! Он такой мужественный, талантливый, красивый! И умный — он так верно подметил, что миром правят ублюдки.
Насколько Раечка себя помнила, ее всегда окружали ублюдки. Отец-алкоголик, скандальная, неврастеничная мать, друзья детства — уличная шпана, затем Самарин с его боровскими братками. Даже Соломон Абрамович Щечкин, директор банка «Никосия кредит», и тот, несмотря на его вкрадчивое и мягкое обхождение, бесспорно принадлежал к той же самой категории.
Единственным исключением, единственным настоящим мужчиной в отвратительно грязном и ублюдочном мире был ОН — Ирвин Келлер. Он был самым прекрасным, самым удивительным, самым гениальным, самым благородным… и так далее и тому подобное. Наплевать, что пресса жадно сплетничает о его пьяных дебошах, о связанных с его именем скандалах. Эти писаки и на ангела копмромат накопают, лишь бы повысить тираж своих жалких газетенок. Ирвин, творческая натура, он гений, а гению простительно все. Ну, может, и не все, но многое…
Итак, покидать концертный зал Раечке не хотелось, но у нее был план, который следовало немедленно воплотить в жизнь.
«Лишь бы все получилось!» — как заклинание, твердила про себя девушка.
