— Сюда! — Николай втолкнул Марину в ближайший подъезд, сбросил рюкзак, выхватил из него полуметровый отрезок металлической трубы, прихваченный неподалеку от дома, и, как тысячи мужчин до него, встал между возлюбленной и надвигающейся опасностью.
Он знал, его поражение будет означать для девушки нечто более страшное, чем просто смерть.
Обогнавший на десяток метров других парень влетел в подъезд, и Николай обрушил на его голову увесистый удар. Парень мешком повалился на пол, не успев даже выпустить из рук дубинку. Николай перепрыгнул через него, выскочил на улицу и сбоку нанес удар не успевшему остановиться второму. Третий успел отпрыгнуть в сторону и выхватил нож.
Николай снова замахнулся трубой, но противник нырнул под удар и Николай едва успел увернуться от ножа. Они сшиблись и через мгновение покатились по асфальту. Вскоре парень очутился сверху, вырывая зажатую в кисти Николая руку с ножом. Отчаянным усилием Николай ухитрился завалить его на бок и тут же нанес удар коленом в пах, и пока ошеломленный противник приходил в себя, опрокинул его на спину и стал молотить головой об асфальт.
Опомнился он лишь тогда, когда обессиленно свалился на давно уже неподвижное тело. Отдышавшись, он медленно сполз, присел на корточки, вынул из вялых пальцев нож, защелкнул лезвие и сунул нож в карман. Подобрал трубу и на подгибающихся от пережитого напряжения ногах побрел к подъезду.
Увидев Николая, Марина уронила напряженно прижатые к груди руки и обессиленно прислонилась к стене. Николай молча запихнул трубу в рюкзак, оставив, как и прежде, торчащий конец, и все так же молча перекинул через плечи лямки.
— Пошли… — хрипло произнес он, переступил через лежащее у двери тело и шагнул на улицу.
Опасаясь, что поблизости могут оказаться и другие из той же банды, они свернули на параллельную улицу и попали в полосу пожаров. Дымились сгоревшие еще ночью остатки одноэтажных домов, дотлевали заборы и деревья, кое-где еще плясало ленивое пламя. Но гораздо страшнее оказалось видеть множество трупов. Некоторые обгорели при пожаре, но были и с проломленными черепами, зарезанные, задавленные. Несколько раз им попались залитые кровью тела изнасилованных женщин, были и трупы детей…
Вскоре Марину стошнило, следом и Николая. Почти касаясь друг друга, они добрели до конца улицы и вышли к горящему парку. После увиденного они уже не стали раздумывать и пошли напрямик, выбирая лишь те аллеи, где было поменьше огня. Город не стал их больше задерживать, и лишь послал последний привет вспыхнувшей где-то в глубине его перестрелкой.
