Написав двухтомники о Сталине и Троцком, я приступил к заключительной части триптиха "Вожди", преисполненный желания прочесть и переосмыслить трагическую фигуру вождя октябрьского переворота, положившего начало крупнейшим переменам в России и во всем мире. Ленин всегда был многолик, но после смерти его многоликость постепенно была переведена в заданную одномерность канонизированного святого: "великий", "гениальный", "непревзой-денный", "неповторимый", "мудрый", "прозорливый", "пророческий"... Чем больше и чаще мы повторяли эти превосходные эпитеты, тем дальше уходили от исторического Ленина.
Но мы не просто повторяли эти эпитеты - ленинская духовная ниша была так же обязательна для каждого советского человека, как Коран у фундаменталистов в мусульманском мире. На 1 января 1990 года произведения Ленина были изданы в нашей стране общим тиражом более 653 миллионов экземпляров на 125 языках! Возможно, это одна из немногих областей большевистского изобилия, достигнутого на рельсах коммунистического строительства... Некоторым работам особенно "повезло". Так, речь о близком коммунистическом грядущем - "Задачи Союзов молодежи" - издавалась 660 раз тиражом почти 50 миллионов экземпляров на 96 языках!
Так воспитывались миллионы догматиков. Ведь "сочи
11
нения Ленина, - писал Бердяев, - священное писание, а в священном писании все вообще вопросы должны быть предрешены"3.
Кроме собственно "прямого" ленинского наследия, мы как к букварям привыкли к бесчисленным сборникам типа: "Ленин о Советах депутатов трудящихся", "Ленин о национальных отношениях", "Ленин о партии", "Ленин о советской военной науке", "Ленин о культуре", "Ленин о морали"... Этот перечень я смог бы продолжать на многих страницах. По сути, Ленин с помощью правоверных ленинцев формировал у нас катехизисное, цитатное мышление. Мы еще не представляем, сколь убогими и смешными в своем идолопоклонстве будем выглядеть для людей из XXI века.
Говорить и писать о Ленине - это, прежде всего, выразить свое отношение к ленинизму. До недавнего времени все мы, обычно не осознавая, находились в этом вопросе в полном плену у "величайшего вождя времен и народов". К идеям своей лекции "Об основах ленинизма", прочитанной в 1924 году в Свердловском университете, Сталин добавил через два года такие же эклектичные и примитивные выводы очередного труда "К вопросам ленинизма", составившие, в конце концов, сборник "Основы ленинизма". В конечном счете, как нам долго внушали, ленинизм сводится к способности революционного слома старого мира и созиданию на его обломках новой лучезарной цивилизации. Как? Какими средствами? С помощью безбрежной диктатуры. Но именно здесь проявляется первородный грех марксизма и его ленинской версии. Хотя сам Маркс, скажем справедливости ради, совсем не увлекался идеей диктатуры. Но уже Ленин идею о диктатуре пролетариата называл главной в марксизме в вопросе о государстве. Фактически, по Ленину, диктатура пролетариата составляет основное содержание социалистической революции.
