"Новый органон наук" (лат..) - Примеч. Переводчика..
именуемых "очками", порох и т.д. Был исследован, найден и завоеван новый мир. Кто бы не подумал, что эти открытия были сделаны более крупными философами и в гораздо более просвещенное время, чем нынешнее? Но ничуть не бывало: именно во времена самого тупого варварства произошли на Земле эти огромные перемены; почти все эти изобретения были делом случая, и весьма вероятно, что именно случай, как это принято называть, сыграл немалую роль в открытии Америки; по крайней мере, всегда считалось, что Христофор Колумб совершил свое путешествие исключительно потому, что поверил на слово капитану судна, заброшенного бурей на широту Карибских островов.
Как бы то ни было, люди уже научились отправляться на самый край света, они умели разрушать города при помощи искусственного взрыва, более ужасного, чем природный гром; но они ничего не знали о циркуляции крови, о весе воздуха, законах движения, свете, о количестве наших планет и т.д., и человек, умеющий защищать тезис, касающийся Аристотелевых категорий или универсалии a parte геi*, а также любую подобную чушь, считается пророком.
Самые поразительные и полезные открытия не делают тем не менее самой высокой чести человеческому уму.
Мы обязаны всеми искусствами механическому инстинкту, присущему большинству людей, но вовсе не рациональной философии.
Конечно, открытие огня, искусство хлебопечения, плавки и изготовления металлов, постройки жилищ, изобретение ткацкого челнока вызваны к жизни потребностями совсем иного рода, чем те, что породили книгопечатание и компас, но при всем том искусства эти были изобретены еще дикарями.
Какого только изумительного употребления не сделали греки и римляне из механических изобретений? А между тем в их времена верили, будто существует хрустальное небо88 и звезды - это маленькие светильники, падающие иногда в море, а один из их великих философов после тщательных изысканий пришел к выводу, что звезды - это кусочки кремния, отделившиеся от земли89.
Одним словом, до канцлера Бэкона никто и не слыхивал об экспериментальной философии, а из всех физических экспериментов, поставленных после него, нет почти ни единого, который не был бы упомянут в его книге. Он сам осуществил некоторые из них, создал различные виды пневматических машин, с помощью которых разгадал упругость воз духа; отсюда он шаг за шагом извлекал представление о его весомости, он подошел к этому вплотную; за истину эту ухватился потом Торичелли90. По прошествии небольшого времени экспериментальная физика внезапно стала культивироваться одновременно почти во всех частях Европы.
