- Кажется, да.
Лео рассмеялся, потер руки и без ноты сомнения в голосе произнес:
- Я знал, что вы с Фрэнком поладите. Джина встала, подбоченясь, и недоверчиво изогнула бровь.
- Прости?
- О, я имел в виду профессионально, - ответил он, неуверенно улыбаясь. - Честно. Мне-то известно, что вы оба помешаны на своей работе, а вдвоем вы тем более будете непобедимой командой.
Джина не поверила ни единому слову:
- Угу. Именно поэтому в пятницу ты мне не сказал, что парень, который привлек мое внимание, и есть Фрэнк Дэвис?
Он неопределенно взмахнул рукой, как будто это ни имело никакого значения.
- Я не хотел портить сюрприз. Напряжение между вами нарастало на протяжении нескольких месяцев. И если бы ты заранее узнала, как выглядит Фрэнк Дэвис, а он - нет, эффект вашей встречи потерял бы всякую остроту.
- Интересно, для кого? Не для тебя ли, случайно? Помни, мой друг, о возмездии. Однажды твои проделки пройдутся рикошетом по тебе же самому, заметила Джина.
- Я весь дрожу.
Лео знал, как много было поставлено на карту в личной жизни Джины, поэтому она решила сообщить другу о результатах переговоров с отцом. Увидев искреннюю радость Лео, девушка почувствовала, что уже почти готова простить его за глупую шутку в пятницу.
- Уже шестой час. Может, зайдем в какой-нибудь бар? - предложил он. Джина посмотрела на часы:
- Вообще-то у меня назначена встреча с Холли в "Рейнбоу" в пять тридцать.
- О, с женщиной-пантерой? - оживился Лео. - Когда ты устроишь мне свидание с ней?
- Таких мальчиков, как ты, она пережевывает одним движением своей бульдожьей челюсти.
- Какой азарт, а? Не могу дождаться.
- Хорошо, Лео, - смилостивилась она. - Можешь хоть сейчас присоединиться к нам.
Не успел тот ответить, как зазвонил телефон. Джина подняла руку, призывая друга замолчать, и сняла трубку. Услышав голос матери, она рухнула на стул и указала Лео на выход. Он послал ей воздушный поцелуй и прошептал, что придет в ирландский бар через полчаса.
Десять минут спустя, после напряженного разговора с матерью, во время которого Джина как минимум пятнадцать раз повторила, что Марвин сдержит свое слово и не будет разоблачать их семейную тайну до конца года, она повесила трубку и облегченно вздохнула.
- Мам, я больше не могу думать о твоем романе столетней давности, пробормотала Джина, убирая на столе. - Особенно сейчас, когда не могу разобраться со своими собственными сердечными проблемами.
Готовясь к уходу, она размышляла, как Фрэнку Дэвису удавалось разозлить и одновременно рассмешить ее при каждой встрече. Мужчина, несомненно, был умен. Он любил провоцировать Джину, постоянно сбивая ее с толку. Хотя она знала, что Фрэнк делал это не со зла. Частично, дело было в его прямолинейности. Он не любил ходить вокруг да около, а предпочитал сразу переходить к сути дела, это чувствовалось в его статьях.
