- Выпустите его, - рассеянно отозвался Новиков, просматривая записи приборов. - А то еще помрет с голоду.
- Вы забыли, как за ним вчера гнались, - возразил Резницкий. - Оно... он попросил у нас убежища.
- Напрасно мы все-таки ввязались, Сергей Сергеич. Как это говорили в старину... В чужой церкви своя программа неуместна - что-то в этом роде.
- В чужой монастырь со своим уставом не ходят, - уточнил Резницкий. Алеша, поймите, наконец, они разумные существа. И следовательно, мы непременно должны добиться контакта.
- Нас послали, чтобы выяснить причину тау-потока, Сергей Сергеич. И вы уж разрешите мне продолжить это исследование.
- Странный вы взяли тон. У нас комплексная задача. Но при любых обстоятельствах первостепенное значение для разведчика имеет установление контакта.
- Здесь контакта не получится, Сергей Сергеич.
- С предвзятыми суждениями, - сухо сказал Резницкий, - ходить в разведку не имеет смысла.
- Да почему предвзятые? Совершенно очевидно, что мы имеем дело с примитивнейшими существами. Первобытное стадо и кучка привилегированных вождей, что ли... Я бы охотно побеседовал с теми, кто развесил здесь эти "фонари". A искать контакта с полуобезьянами... - Новиков махнул рукой.
- Алеша, Алеша... Вот не думал, что вы скажете такое... Мы исследователи, а не высокомерные туристы, заранее убежденные в собственном превосходстве.
- Согласен. Но и не миссионеры.
- Миссионеры? Ах да!.. Гм... Пожалуй, какие-то черты в характере миссионеров нам бы не помешали. Суть в том, что считать миссией.
- От аборигенов мы ничего не добьемся, - упрямо повторил Новиков.
Он остановил вездеход под ближайшим висячим сегментом, надел скафандр и вылез наружу. Снова принялся он осматривать "фонарь" и возиться с приборами: датчик одного из них он укрепил на раздвижном стержне. Потом, закончив измерения, уселся на подножку, глубокомысленно пощипал себя за подбородок.
Мимо пролетели двое гладких. Прошла в отдалении группка длинношерстных аборигенов. Снова появились гладкие. Один стал перед Новиковым, венчик его вздыбился, как шерсть у разъяренного кота.
Новиков печально развел руками и вытянул шею.
- Ничем не могу помочь, приятель. Нике ферштеен!
Эту искаженную немецкую фразу он когда-то вычитал в историческом романе о войне. Тут она пришлась кстати - так по крайней мере ему казалось.
Он залез в кабину, сбросил верхнюю половину скафандра.
- Позавтракаем, Сергей Сергеич? - Новиков потрогал свои щеки. - Или побреюсь вначале.
