— Да что ты! — донья зажгла свою палку с веревочкой и взбежала во двор, где стояли еще три заряженные мортиры. Она поднесла свой инструмент к дырочке, и мортира громко бабахнула. Опять послышалось: у-ву-ву-ву-у-у! — и вслед за тем на середине бухты, там, где раньше был корабль, встал большой столб воды.
— Должно быть, бомба попала в крюйт-камеру… — сказала донья, — и все в минуту взлетело на воздух.
— А можно поглядеть? — спросил я, показывая на палку, в которую глядела донья.
— Гляди, — разрешила она, — вот сюда, где стеклышко.
Палка была деревянная, гладкая, покрытая блестящей краской. В том конце ее, куда показывала донья, было и вправду маленькое-маленькое стеклышко, а на другом конце стеклышко побольше. Я поглядел в маленькое стеклышко и увидел, что бухта оказалась как бы совсем рядом. Я мог разглядеть даже пузыри и рыб, всплывших после того, как в воду попала бомба. А еще я увидел много-много обломков от корабля, а также какие-то доски, бочки, ящики. Но живых людей не было. Берег бухты выгорел весь. Там, куда ушел огонь, висела огромная туча дыма, летели искры и вырывались языки пламени. А нам вроде уже никто не угрожал.
— Так и подумаешь, что нам Боженька помог! — сказал я и подумал, что белый Бог должен, наверно, рассердиться на нас за то, что мы вчера втроем вытворяли, а он нам помогает. Видно, он и вправду милостив.
— А ты еще сомневаешься?! — вскричала донья. — На колени! Молитесь!
Пока мы молились, в дальнем конце неба появились тучи.
— Похоже, будет буря с дождем! — воскликнула донья. — Собирайте ружья и несите в дом! А я разряжу пушки.
Пока мы с Роситой собирали ружья и таскали их в дом, грохнуло четыре пушечных выстрела. Донья выпалила из двух пушек и двух мортир. Потом она помогла собрать все, что нам могло пригодиться, и мы покинули двор. Дверь мы крепко заперли изнутри и побежали закрывать ставни на окнах. Едва последняя из ставень была закрыта, как хлынул такой дождь, что крыша нашего дома задребезжала.
— Да, поди-ка, сообрази теперь, что тут было раньше! — заметила донья, обводя взглядом выжженную округу. — Пожалуй, дядюшка мой не узнал бы теперь свои владения…
Запершись в доме, мы и вовсе почувствовали себя в безопасности. Дождь и ветер вряд ли позволили бы кому-нибудь из тех, кто уцелел, подобраться к дому и уж тем более залезть в сам дом. Мы помылись, отскребли лица от копоти и переоделись в чистую одежду, благо ее было хоть завались. Прожженные рубахи и штаны Росита сожгла в камине — не штопать же их! Мы расставили и разложили все оружие, и свое, и захваченное, прибрали в комнатах, где натопали сапогами. Росита с доньей при моей помощи сготовили славный обед из солонины, риса и разных приправ. Я помыл посуду, и мы уже собрались было вздремнуть, как вдруг донья спохватилась:
