— Мы уже все пушки зарядили, помогай пушки откатывать.
Нападавшие стали приближаться к воротам. Пригибаясь к земле, они по одному подбегали ближе. Почему-то мне совсем не было страшно. Я вроде бы знал, что они, наверно, захотят нас убить, но почему-то был уверен в том,
что нас не убьют. Стало совсем жарко. В лесу все что-то похрустывало и потрескивало.
— Уж не ночи ли они дожидаются? — обеспокоенно сказала донья.
— Вот этого не надобно! — охнула Росита. — Да спасет нас Господь!
Донья убежала в дом и вскоре вернулась с охапкой ружей и тяжелой сумкой с пулями. Пушки и мортиры были уже наготове, и теперь они с Роситой стали заряжать ружья. В мортиры донья и Росита запихали огромные, с арбуз величиной, чугунные шары-бомбы. Солнце уже стало валиться к закату. Донья и все мы с утра ничего не ели и были очень утомлены. А враг все не шел — чего-то ждал.
— Ну, ладно! — сказала донья. — Я начинаю канонаду!
Она подпалила кресалом скрученную из просмоленной пакли веревочку и прицепила ее к палке, на которой было что-то вроде щипчиков. Подойдя к одной из пушек, она с помощью Роситы нацелила ее туда, где торчали из травы шляпы. Подсыпав пороху на небольшую дырочку, проделанную в пушке сверху, она прижала к этой дырочке тлеющую веревку… Сперва зашипело, потом порох, насыпанный на дырочку, фукнул ярким пламенем, и вдруг так бабахнуло, что даже стена затряслась. Дым окутал стену, а в той стороне, куда выстрелила пушка, кто-то заорал. Я взглянул туда и увидел, что из травы выскочили все, кто там прятался, и почему-то быстро побежали к обрыву. А весь луг вдруг загорелся, будто был сделан из пороха.
— Паклю зажгло, а она — траву! — захохотала донья. — Ишь подпалила им пятки! Огонь!
И подскочила к другой пушке… Ба-бах! Тут я увидел, как сразу трое из убегавших повалились на траву и тут же их догнал огонь, очень быстро сжиравший траву. На том месте, где он прошел, осталась только серая, покрытая пеплом земля да черные, похожие на обугленные дрова, тела убитых. Оставшиеся добежали до ступенек и, сгрудившись у них, стали толкаться, и в этот момент — тара-pax! — выпалила третья пушка. Тут я и вовсе удивился: только что пятеро стояли у края обрыва, а после того, как дым рассеялся, мы никого не увидели…
— Ура! — завопила донья, бросаясь на боковую стену, где было еще пять пушек. Однако палить было больше незачем. А получилось вот что: когда огонь добежал до самого обрыва, он повернул влево и быстро-быстро сожрал всю-всю траву на поляне вокруг нашей каменной стены. Искры полетели к нам во двор.
