Таким образом белые были разбиты и сдались. В ночь на 16 ноября Военно-революционный комитет отдал по поводу этого по революционным войскам приказ, где писал: "Революционные войска победили: юнкера и "белая гвардия" сдают оружие. Все силы буржуазии разбиты на-голову и сдаются, приняв наши требования. Вся власть в руках Военно-революционного комитета. Московские рабочие дорогой ценой завоевали свою власть в Москве. Все на охрану завоеваний новой рабочей, солдатской и крестьянской революции! Враг сдался"... и т. д. Жертвы людьми с обеих сторон были огромны. Между прочим, кроме зверской расправы с солдатами в Кремле, юнкера проявили во время борьбы необычайное зверство по отношению к попадавшим к ним в плен рабочим. Они не только их повсеместно расстреливали, но производили над ними ряд жесточайших и гнуснейших насилий: избивали их шомполами, плетьми и т. п. Викжель не мешал подвозу белых войск. Так без всяких препятствий с его стороны 11 ноября на помощь белым прибыли и великолепно высадились 150 ударников. А в Вязьму прибыло несколько сотен казаков с Дона, шедших в Москву на помощь белым. Дальше их не пустил не Викжель, а местные большевики и солдаты, которые разобрали кругом путь. Викжель лишь возмущался самоуправством этих большевиков и солдат. Совсем иное отношение было у Викжеля к красным войскам: он задерживал по дороге всех едущих на помощь красным. 15 ноября вечером из Ленинграда вышли один за другим четыре поезда с матросами и красногвардейцами, в том числе один бронированный поезд. На заседании Ленинградского совета 15 ноября тов. Зиновьев говорил, что Военно-революционный комитет еще два дня тому назад хотел послать помощь москвичам, но Викжель эту отправку запретил. Как прорвались эти четыре поезда, мы уже видели из предыдущей главы. Их повезли вопреки запрещению железнодорожного комитета низшие железнодорожные служащие и мастеровые. В самой Москве викжелевцы саботировали всеми способами. В разговоре по прямому проводу члены Московского бюро Викжеля жаловались в Ленинград, что красная гвардия на вокзалах производит насилия по перевозке. Насилия заключались в том, что вопреки распоряжению Викжеля красногвардейцы захватили и перевезли с Брянского вокзала на Николаевский 21 вагон со снарядами и т. д. Так за все время борьбы Викжелъ предавал московский пролетариат и гарнизон. И все-таки, несмотря на саботаж, несмотря на клевету и бешеную слюну ненависти, которую изрыгала на борющихся рабочих буржуазная и оборонческая печать, несмотря на слабое руководство со стороны Военно-революционного комитета, московский пролетариат победил. Тов. Бухарин на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета 19 ноября 1917 года в докладе о московском юнкерском восстании говорил: "...С первой же минуты на борьбу за власть советов поднялась вся революционная Москва, и мы вместе, со всем солдатским гарнизоном получили все средства борьбы, до прожекторов и одиннадцатидюймовых орудий. Мы имели также аэропланы, пользуясь которыми мы могли бы без всякого труда разрушить совиные гнезда контр-революционных штабов. Но Военно-революционный: комитет не принял должной решимости в этом случае, и отчасти поэтому также затянулась война с московской буржуазией... В Москве на стороне контр-революции не оказалось ни одного полка, ни одной роты солдат и ни одного отряда рабочих... В то время как юнкера стреляли разрывными пулями, мы отказались от употребления аэропланов и даже согласились на перемирие... К счастью, на беспредельной боевой высоте оказались наши солдаты и рабочие, которые своими самочинными действиями, своей беспредельной храбростью, актами беззаветного самопожертвования парализовали нерешительность военных центров и принесли нам свободу"... 17 ноября Военно-революционный комитет распустил осиное гнездо контр-революции-Московскую городскую думу-и сменил почти весь командный состав1). Виновники кровавых событий не понесли наказания. Все они были оставлены на свободе. Военно-революционный комитет хотел ликвидировать восстание с наименьшим количеством жертв. Мягкость к побежденному врагу, которая отчасти диктовалась общими политическими условиями, вызвала справедливое негодование в рядах борцов. В "Социал-Демократе" от 17 ноября был помещен протест Красной гвардии при исполнительном комитете латышей. Они писали: "...Освобождая юнкеров из-под ареста, Военно-революционный комитет вместе с тем дает им возможность снова восстать против революционного народа.
