Первым выступил представитель Комитета спасения родины и революции Вайнштейн. В самой резкой форме он требовал создания "однородного правительства, но без большевиков". Его выступление поддержали и представители служащих государственных учреждений. Представитель Центрального комитета партии социалистов-революционеров Гендельман подробно развил платформу Комитета спасения родины и революции. Между прочим он заявил прямо, что "явился сюда не для того, чтобы вступать в переговоры с большевиками... что бывают моменты, когда приходится решать спор силою оружия; и мы считаем немыслимым создание правительства, в каковое входили бы большевики". Представитель Центрального комитета социал-демократов меньшевиков Дан, развивая и поддерживая требования, выставленные Вайнштейном и Гендельманом, заявил, что его Центральный комитет может согласиться лишь на программу Комитета спасения родины и революции, т.-е. "образование демократической власти без большевиков". "Участие большевиков оттолкнуло бы массы (очевидно буржуазные. - В. В.) от правительства"1), - говорит Дан. В общем правые социалисты-революционеры и меньшевики, как и руководимый ими Комитет опасения родины и революции, условием "соглашения" ставили: 1) ликвидация Октябрьского переворота, 2) роспуск Военно-революционного комитета, 3) признание II съезда советов несостоявшимся, 4) разоружение рабочих, 5) передача гарнизона в руки городского самоуправления, 6) большевики обязаны опубликовать акты, в которых обязуются поддерживать новую власть (в которую они не войдут. - В. В.) и не свергать ее. Как мыслили эти представители контр-революционной буржуазии образование "новой власти", видно из следующего. 10 ноября на вопрос Викжеля представителям Комитета спасения родины и революции, как они мыслят образование новой власти, последние ответили: "Мы, признавая преемственность власти, предлагаем Керенскому войти в Петроград победителем, восстановить старое правительство, а потом можно будет образовать и социалистическое министерство, но без большевиков"2).
______________________ 1) Курсив мой. 2) См. П. Вомпе, "Дни Октябрьской революции и железнодорожники" стр. 28. Это же есть в разговоре по прямому проводу от 10 ноября, 21 час члена Викжеля Федотова с Московским бюро Викжеля, опубликованном в книге Истпрофтрана "Очерки по истории союза", Москва 1924 г. ______________________
Кроме выступлений воинствующих конггр-революционных групп, интересны также выступления представителей трусливой "надклассовой" мелкой буржуазии. Меньшевик-интернационалист Абрамович говорил, что "необходим мир без побежденных и победителей, создание третьего правительства, перед которым должны капитулировать обе стороны". Малкин (левый социалист-революционер) предлагал вместо Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, выбранного октябрьским съездом советов, создать новый всероссийский центральный исполнительный комитет из 40 % большевиков, 40 % оборонцев и 20% интернационалистов. Как бы извиняясь перед своими более решительными собратьями справа, Блюм (представитель Центрального бюро объединенных интернационалистов) говорил, обращаясь к правым: отдаете ли вы себе отчет, что значит поражение большевиков? Ведь выступление большевиков есть выступление рабочих и солдат. Вместе с ними будет раздавлена партия пролетариата. За эсерами и меньшевиками сил немного. При поражении большевиков будет стерт пролетариат... И тут же обращаясь к большевикам, оратор елейно призывал их "к умеренности, к величайшей умеренности". Как и следовало ожидать, совещание, проболтав 10 часов, не пришло ни к чему положительному и лишь выбрало из себя комиссию. Последняя должна была выработать конкретное предложение о составе власти и мерах прекращения гражданской войны. В комиссию вошли представители: от Центрального комитета социал-демократов меньшевиков, Центрального комитета партии социалистов-революционеров, от городского самоуправления, от Викжеля и 3 представителя от большевистских организаций - Каменев, Рязанов и Сокольников. Работы комиссии свелись фактически к круглому нулю, так как вопрос о включении большевиков в правительство остался неразрешенным благодаря нежеланию правых. А вопрос об объявлении перемирия на три дня, на котором настаивали социалисты-революционеры, меньшевики и Викжель, остался нерешенным благодаря нежеланию большевиков. Все утреннее заседание собравшегося совещания 12 ноября было посвящено вопросу о перемирии. На нем настаивали оборонцы, надеясь, что за эти три дня Керенский сможет подтянуть свои отряды, сговориться с Калединым, а в Ленинграде им удастся опять что-нибудь сорганизовать. Но большевики не шли на это, выставляя ряд требований и оттягивая елико возможно время. Другие партии тоже выставляли ряд оговорок, и, проговорив безрезультатно несколько часов, совещание опять разошлось до вечера. На вечернем заседании, кроме представителей Викжеля, присутствовали: Дан, Мартов, Семковский, Мартынов, Блюм, Каттель, Каменев, Лозовский, Рязанов, Закс, Калегаев, Спиро, Шрейдер, Малкин, Бару, Сагарашвили, Милютин, Кондратьев, Жилинский (от Центрального бюро объединенных интернационалистов), Н. Ракитников (от Центрального комитета партии социалистов-революционеров), Филипповский (правый социалист-революционер от Комитета спасения родины и революции), Аралов (от совета войсковых организаций), Чиркин (от Всероссийского центрального совета профсоюзов), Камков (левый социалист-революционер), Раппопорт (от Ленинградской городской думы)1). В этот день, днем Военно-революционным комитетом был издан приказ об аресте Гоца и Авксентьева, как руководителей юнкерского восстания. И вечером все организации, начиная с представителей Комитета спасения родины и революции и кончая Викжелем, встретили большевиков истерикой. Характерно, что никто из них на вчерашнем заседании не сказал ни слова по поводу приказа Комитета спасения родины и революции об аресте всех комиссаров Военно-революционного комитета. Очевидно, террор против рабочего класса и его руководителей считался ими вполне естественным и допустимым. Филипповский, представитель Комитета спасения родины и революции, в приподнятом тоне заявил, что до отмены приказа об аресте Авксентьева и Гоца он не может принять участие в работах совещания. Мартов от меньшевиков-интернационалистов сказал, что "неизгладимым позором пало бы на нас, если бы к кому-нибудь из присутствующих были применены меры вроде распоряжения Военно-революционного комитета... Если политический террор будет применяться дальше, то мы все возьмем на себя обязанность клеймить и разоблачать перед странами Европы всех вдохновителей его". В результате большинство совещания приняло резолюцию, где требовало "отказа от всяких террористических мер и от исключительных судов".
