- Выбираю нунчаки. Где они у тебя? Хотелось бы нечто оригинальное.
Травка хмыкнул:
- Даешь! Может, ещё и алебарду с собой таскать... - Он прижал Полину и больно скрутил руки за спиной. - Желаешь совсем просто? - Задушу в объятиях... Люблю я это дело. Прижму к себе, косточки-то захрустят, как у цыпленка, не успеешь шепнуть мне про любовь, а дух уже вон... Я красивую работу предпочитаю, - шептал он в лицо, обдавая зловонием. - Женщина должна быть сильной, как Марика Рок. Слыхала про такую? Звезда. Сам Гитлер от одного взгляда в штаны пускал... А тут - мелкота, уцененный товарец.
Руки Травки сжимали, как стальной обруч. Полина задыхалась. Мысли путались, но сработал рефлекс - атэми. Да, атэми - рефлекторное освобождение от захвата. Левая нога мгновенно оказалась между ног противника. Падая на спину, Полина потянула его на себя, ударяя ногой в пах. Затем следовало перекинуть через себя сто с лишним килограммов живого веса.
Перекидывать Травку не пришлось. От стремительного удара он взвыл, согнулся, изрыгая грязные ругательства. Но в следующее мгновение со звериной злостью сбил поднявшуюся жевушку с ног и прижал коленом. Лицо Полины уткнулось в мокрую прошлогоднюю листву, пробитую щетиной молодой травы. Она жадно вдохнула запах талого снега, оживающей после холодов зелени, запах долгожданной весны с её ручьями, скворцами, надеждами и обещаниями.
- Стерва! Уделаю тебя по всей программе, шваль! - тупой нос тяжелого ботинка врезался ей в плечо, в ребра, в живот. Она свернулась клубком, собираю всю энергию для нападения.
- С-сука... Сучья тварь... - тупо молотил её ногами человек в черном. Он предвкушал расправу и никак не ожидал отпора. Такого удара ниже пояса Травке не приходилось получать даже от мужиков. О том, чтобы "поиметь" свою жертву, он теперь уже не помышлял. Он хотел лишь одного - убивать! Убивать долго и смачно.
Заметив пистолет в руке убийцы, Полина зажмурилась. Так прячет в песок голову насмерть перепуганный страус. И снова сработал первобытный инстинкт выживания. Сгруппировавшись в тугой комок, тело девушки метнулось под ноги гиганта, голова тараном врезалась в колени. Травка рухнул на Полину, громыхнул оглушительный выстрел и тут же обрушилась мирная вечерняя тишина, полная привычных звуков - шуршание автомобилей по шоссе, лай собак в деревне, гудение ветра в кронах по-зимнему голых ясеней.
Полина ощутила запах, который ни с чем нельзя было спутать. Ее левую ладонь, лежавшую на груди, залило нечто теплое и липкое. Кровь... Она течет и течет, пропитывая голубой мех жакета. Боли нет. Может, так и выглядит смерть. Травка больше не ругается и не бьет. Он даже не шевелится, прижав её к земле обмякшим телом. Полина рванулась, пытаясь избавиться от мерзкого груза. Тяжелый кожаный куль свалился в грязь. Она отползла, поднялась на колени, стараясь рассмотреть свои ладони - грязь и кровь. Кровь другого человека.
