- Романа Миныча Подселенцева работа? - осведомился старший страж, кособородый и косоглазый мужик, на котором форма сидела как на корове придворный мундир.
- Романа Миныча, давняя, для Святого Витта погоста... признала Гликерия, - А что? Роман Миныч с двупозапрошлого лета из дому не выходит, почто резное с погоста уволокли?..
- Это ему теперь отвечать, за что и почто! - грозно бухнул косой стражник, - Постановлением архонтсовета Киммериона выдаем головою сего колокрада, сквернителя и прочая - истинному владельцу имущества.
- Какой дедушка владелец? Это он в подарок городу на могилу Конана Варвара, помяни его Святая Варвара в своих молитвах, так что не собственник дедушка, он только чешуйки резал... Он, Господи прости, уж декаду как ваяло в руки не берет, старый стал. Какой он владелец?
- Декаду? - деловито ответил косой, доставая блокнот. - Вот и вора вам на декаду сдаем в услужение. - Так что распишитесь. Вот, вот: "Сим расписываюсь в получении головы гробокрада Варфоломея, злостно скравшего кол и семь жертвенных мочал с погоста на Земле Святого Витта. Быв сей Варфоломей, постоянно прописанный на Витковских выселках, дом гипофета Хладимира Иммера, пойман при Офенском Доме на Лисьем Хвосте, за попыткою сбыть честным офеням тот кол и те мочала по дем... дем...дем-пи-говово...дем-пин-говой и святотатной цене, но сдан теми честными офенями стражам Яшмовой Норы, а те препроводили его в ближайшее вязилище, где тот Варфоломей, быв соленою ивою бит по ляжкам, сознался, что ради личного обогащения упер кол с могилы Конана Варвара и вплавь переправил на Лисий Хвост, и Минойского кодекса согласно ответствен по статье сто тридцать пятой как гробокрад, по сто сорок пятой - как спекулянт отечественными ценными художественностями в особо крупных масштабах, ибо не один кол скрал, но и люфу, к могиле туристами возложенную, - а потому подлежит суду архонтсовета. Архонтсовет же постановил, что как в бесплатной рабочей силе у города потребности нет, то выдать Варфоломея-вора головою на декаду в услужение работами самыми что ни на есть черными странноприимцу Роману Минычу Подселенцеву, камнерезу, тот краденый кол изваявшему. Буде ни сам Подселенцев, ни его родня, ни его постояльцы того Варфоломея-вора в услужение не примут, бить вора супротив Римедиума на Земле Святого Эльма дюжинами дюжин кнутов..."
- Нет-нет-нет! - запричитала сердобольная Гликерия, знавшая, что такое "эльмов кнут", что его и дюжины ударов человеку не вынести, калекой на полудюжине станешь и сам в Римедиум захочешь, - Нет-нет-нет! Самый раз нам в дому черноработник, у нас дрова неколотые, коза недоенная...
