-- Дай боже!
Булькает из бутылки в рот беленькая и разливается по жилам, и покраснеет человек, осовеют у него глаза, и говорит он громче и быстрее машет руками...
Под хмельком... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот уже и домой двинулись.
Запрягают лошадей, запрягают волов...
-- Домой...
Потянулась пестрая змея от реки Псла в степи... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Оживает "точок".
Это там, где лошади... Отвязывают от возов лошадей и выводят на дорогу между рядами возов. "Тонок"...
-- Эй, охотники менять, налетай!
-- Кому буланую?
-- Кто серого возьмет?
-- Берегись!
-- Н-н-о! Н-н-о!
-- Берегись!
-- Говори! Го-во-ри!
-- Бац! Бац! Бац!
Посреди "точка" уже "матери", "матери", "матери"... Ибо немало уже таких, что хлебнули... Намагарычились...
-- Бац! Бац! Бац!
-- По-о-о-берегись!
Агония...
Еще час, и ярмарка затихает...
"Точок" пуст... Барышники, кому поближе к дому, запрягают лошадей...
Кому далеко -- собираются ночевать...
Ведь и завтра ярмарка!
Купцы складывают товары. Вечереет...
Возле цыганских шатров поблескивают костры, готовят ужин...
Не слышно слепцов... И только орган на карусели умоляет Ваньку:
Бросай, Ванька, водку пить,
Пойдем на работу:
Будем деньги получать
Кажную субботу...
Затих орган...
Вечер...
* * *
И вот уже ночь...
Темная ночь, черная ночь, мрачная ночь...
В такую ночь цыганские шатры -- лирика, а цыгане -- поэзия..
В такую ночь печальная цыганская песня, та песня, которую поет черноокая Галя возле Яшкиного шатра, так звучит:
А-а-а-а! А-а-а!
А-а-а-а!
Тягучая, как степь, песня, и кажется, что и эта песня дышит волей... И слушаешь песню эту грустно-тягучую и забываешь, что черноокой Гале есть до смерти хочется и что ее отец, "Яшка", пьян и возле шатра Галину мать "матом кроет"...
Вот такая-то ночь...
Тогда черные цыганята, сверкающие из-под возов голыми животами и свистящие носами, кажутся потомками вольных жителей степей, а худая, истощенная цыганка, жгущая вшей на костре, кажется той, которая пламенно распевает:
Туса-туса-туса
Мы камам чи-чо!
Я люблю вас горячо...
Эх! Туса-туса-туса!..
Черная ночь... Чародейка-ночь... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
То ли ночь, то ли звезды, а может быть, пустой желудок выгнал Ваньку, молодого цыгана, из-под воза и:
-- Галя! Повеселее!
И рванулось тогда из молодой груди быстрое:
А-та-ра-ра-рай-ра!
