Подавленный правильностью последнего вывода, совершенно ясно вытекающего из теоретических размышлений, я пошатнулся на своем сидении и совершенно невольно - поднял голову вверх. Недвижными глазами Актриса глядела прямо на меня. Я тут же вернулся к начальной позиции: уставившись на циферблат часов, секундная стрелка которого вертелась с сумасшедшей скоростью. Вагонные колеса стучали на стыках рельс. Я все так же оставался статистом.
И тут - кончиком туфли на правой ноге, которая была перекинута через левую - девушка легонько толкнула меня в щиколотку. Я не мог доверять собственным чувствам. Еще раньше я успел заметить невидимые издали веснушки на щеках девушки и капельки пота на лбу. Осмелившись присутствием подобных доказательств несовершенства актрисы, я вновь поднял глаза. Девушка все так же упорно всматривалась в меня. Вообще-то, нежные веснушки возле носа лишь прибавляли прелести милому личику, но был в ней и еще один незначительный недостаток: время от времени она слегка дрожала, как будто ее било током.
Но могла ли действительность быть великолепней всех самых оптимистических мечтаний? Выходит, что пока я сам прикладывал все мозги, чтобы приоткрыть дверцу, ведущую в рай, она - казалось бы, совершенно безразличная к душевным метаниям статиста - соблазняла меня самым наглым образом, известным еще с каменного века! Расслабившись, я даже хотел было похвастаться перед ней, что тот самый знаменитый и ужасный бандит, Карлос Онтена, о котором писали газеты, ходит в моих закадычных дружках, но тут заметил в ее широко открытых и недвижных глазах нечто странное. Их зрачки фокусировались где-то далеко, на стенке. Приглядевшись к тому, как она смотрит, я наконец-то понял, почему девушка совершенно не замечала моего лица: то что я по наивности принял за проявление "симпатии с первого взгляда", было всего лишь реакцией организма на укол героина.
И тогда я вновь погрузился в мрачные думы. А может она была больна и нуждалась в помощи? Возможно, она была неизлечимо больна, и, чтобы хоть как-то уменьшить болевые ощущения, врач прописал ей морфин? Но наверняка размышлял я - у того, кто выходит из дому и по дороге принимает в туалете порцию наркотика, жизнь должна быть порушена.
Она гляделась в собственный сон, когда поезд остановился на перроне станции Кройвен-Центральная. Тогда она поднялась с места и грациозно вышла из вагона. Понятное дело, что я тут же поднялся, подождал, пока Пассажирка отойдет от меня на пару десятков шагов, и, не теряя ее из виду, осторожненько отправился за ней.
