Линда беспокойно огляделась по сторонам.
- Спрячешься у меня на чердаке, - решительно заявила она. - Я уже знаю, как все это устроить. Дома было бы опасно. Утром нас уже посетила полиция, они могут свой визит повторить.
- Я не хочу, чтобы из-за меня тебе грозила пятилетняя каторга, - без особой уверенности противился я.
- Зачем столько болтовни? Сейчас поешь здесь, потому что дома у меня ничего нет. На работе я взяла недельный отпуск. Джек поставил нам пиво.
О своем начальнике она не упомянула ни единым словечком. Я тоже замолчал это дело, потому что другие были гораздо важнее.
Линда поставила еще один стул к столу, за которым сидели одни только настоящие люди, и заказала для меня спагетти и бифштекс. Пиво, о котором она рассказывала, куда-то испарилось; вместо него между четырех столиков, оккупированных смешанной компанией, кружила большая бутылка виски. Вторую, опрожненную ранее, официантка убрала, чтобы поставить тарелки с горячими блюдами. Я ел под магнетическим контролем глаз какого-то старикана, склонившегося над пепельницей.
Блеклый Джек сидел в углу за столом, где кроме него разместились трое бородатых мужчин, девушка-подросток с миловидным личиком и прелестной улыбкой, а также полная женщина, качающая коляску с новорожденным. Разговорчивая соседка Линды наполнила мою рюмку и подняла тост за того, кто поставил всем выпивку. В ответ на ее жест Блеклый Джеку кивнул головой и поднял стакан со спиртным. Второй рукой, обнимая при этом веснушчатого ребенка, что сидел у него на колене с ржавой цепочкой во рту, он прикурил очередную сигарету.
Солнце выжигало останки травы по обеим сторонам опустевшей улицы. Линда под столом взяла своей ладонью мою руку. Когда последний манекен покинул ресторан, в тишине, прерываемой лишь бряцанием цепочки, которую таскал ребенок, Блеклый Джек заговорил со своего места мелодичным голосом:
- Ищите и обрящете, стучите и да откроется вам. Ищите узкую дорогу и врата тесные, что ведут к вечной жизни. Дорогу эту находят немногие. Но широка дорога и распахнуты настежь врата, что ведут к погибели через внешнюю тьму. И многие избирают как раз их.
Не давайте святынь псам и не мечите бисера вашего пред свиньями, дабы не затоптали они его и, обернувшись, не разорвали вас.
Не каждый, что молвит мне: Господи, Господи!, войдет в царствие экрана, но лишь тот в нем останется, кто действует по воле Творца, говорящего в нем. Ибо вы не из тех, кто говорит: это Дух Сценария взывает в вас!
