– Глупости! – Бесс почувствовала легкую неловкость по поводу мадемуазель.
– Лучше скажи: «Тр-ридцать тр-ри доххлых акулы!» Вот увидишь – сразу станет легче.
Арабелла слабо улыбнулась.
Так Бесс оказалась на борту испанского сторожевика, а затем заняла место на галеоне «Дон Хуан Австрийский». Все ее имущество составляли благословение матери, небольшой узелок с вещами и второй – с мемуарами отца. По слухам, мемуары были в большой моде в Европе, и Бесс рассчитывала в случае чего превратить рукопись в какие-нибудь деньги.
3 сентября 1707 года «Дон Хуан» покинул Порто-Белло.
Уходили с ночным отливом. Как это было заведено у испанцев, часть полагающихся по штату тяжелых пушек осталась на берегу, и их вес возместили пассажиры с вещами, тюки с товарами, ящики. Пассажирам была выделена верхняя из орудийных палуб. Вообще-то галеон должен был перевозить только государственные грузы; ни людей, ни частных товаров на нем официально не было. Порядка на золотом флоте не прибавилось даже после того, как пять лет назад англо-голландская эскадра подстерегла у берегов Испании очередной караван, и, хотя и не сумела его захватить, пустила ко дну семнадцать груженых золотом галеонов. В колониях об этих событиях в бухте Виго говорили много, но невнятно – точно никто ничего не знал. Вернее, знали многие – но все почему-то по-разному.
«Будем надеяться, что нынешний караван обойдется без подобных приключений» – подумала Бесс и тихонечко усмехнулась про себя: «Это ж надо! Желать удачи испанцам!» Пути Господни, воистину, были неисповедимы. Лежа с открытыми глазами в чернильной темноте, Бесс прислушивалась к звукам. Вокруг дышали, храпели и бормотали люди, временами слышался топот крысиных лапок, писк и возня. Качка усиливалась и отчетливее слышался шорох волн. Дыханию людей вторил ритмичный и протяжный скрип переборок. Теперь Бесс понимала, почему моряки считают свой корабль живым существом. Старый галеон кряхтел, ворчал и жаловался на прожитые годы, трудную службу и заплаты в обшивке. Ему было тяжело.
В кормовой части, где размещались более состоятельные, чем Бесс, пассажиры, с помощью растянутой парусины были выделены крохотные каютки. Впрочем, и там, и здесь люди спали не раздеваясь, лишь распустив слегка шнуровки неудобных платьев или положив под голову мятый камзол. В эту первую ночь Бесс так и не смогла толком заснуть и, едва пришло долгожданное утро, поторопилась выйти на палубу.
Там, под свежим морским ветерком, ее настроение быстро улучшилось. Глядя, как тяжко лавирует перегруженный корабль, Бесс живо представляла себе легендарный фрегат отца. Вот он, курсом фордевинд, вылетает из-за низкого зеленого мыса. Вот, приведя в смятение команду и пассажиров бортовым залпом… нет, достаточно предупредительного выстрела из носового орудия!… идет на сближение. Сверкают золоченые края открытых пушечных портов, сверкает золоченая носовая фигура. Летят крючья. Толпа полуголых пиратов наводняет палубу. Вот, пробираясь между пассажирами, дьявольски элегантный, с изящной тростью черного дерева, в черном с серебром костюме…
