Ночью она пришла к нему в спальню и молча нырнула под одеяло. Парень хотел её, в этом не было никакого сомнения. Она целовала его, лишая рассудка и способности сопротивляться.
Берт оказался очень сильным. Клер не удавалось победить в этой борьбе. Она изворачивалась стремясь к слиянию, зная, что упрямец будет завоеван, лишь только окажется в её горячем лоне. Она уже оседлала его, прижавшись к груди и животу, но руки Берта подняли Клер в воздух и отбросили прочь. Сильная пощечина обожгла её щеку.
- Вон! И никогда, запомни, никогда больше не смей ко мне прикасаться, дрянь! - Он ушел в ванну, захлопнув за собой дверь и предоставив возможность Клер выть от злости, разрывая зубами тонкую ткань его брошенной на постели рубашки.
Вернувшись к мужу, Клер, измученная нерешительностью и возмущением, рассказала "правду": Берт преследовал её и, получив отпор, чуть не изнасиловал, вначале на катере, а потом - ворвавшись в её спальню.
Дик мрачнел, молча слушая рассказ жены. Его кулак ритмично и тяжело опускался на инкрустированную поверхность изящного флорентийского столика. Когда Клер зарыдала, пряча в ладонях пунцовое от стыда лицо, Дик обрушил удар такой силы, что старое дерево не выдержало - с хрустом подломились выгнутые ножки стола, роняя на пол сигареты и пепельницу.
- К чертям старый хлам! К черту родительское терпение и слюнтяйские благодеяния!
Клер нежно обняла плечи мужа.
- Не торопись с выводами, дорогой. Берт ещё так молод... И его горячность вполне естественна. Похоже, по части темперамента он пошел в тебя. Что нельзя сказать о деловых качествах. Он говорил мне, как противны его характеру сидение в офисе и грызня с конкурентами за каждый миллион. За каждый поганый миллион. - Уточнила Клер, искоса следя за реакцией мужа.
- Эти миллионы не угрожают Берту. - Мрачно сказал Дик.
- Дорогой, но ты же не можешь лишить единственного сына возможности продолжить твое дело... Со временем он, вероятно, почувствует вкус к работе...
- Жаль, что тебе не удалось родить мне наследника. Очень жаль, Клер...
Клер всхлипнула:
- Ты же знаешь, как больно мне сознавать это...
Она забеременела ещё до свадьбы. И в то время, как Дик одевал на руку будущей жены бриллиантовый перстень в виде виноградной грозди, он думал о том, что скоро станет отцом. Только на четвертом месяце оказалось, что Дик просчитался. Беременность Клер оказалась внематочной. Но она так долго боролась за сохранение ребенка, что чуть не погибла сама, лишившись в результате сложной операции возможности материнства. Лишь врач знал о том, что перенесшей в ранней юности аборт, Клер вообще не следовало думать о беременности, которая никак не могла оказаться удачной. Но он сумела представить историю неудачного материнства в ином свете, заставив Дика принять на себя часть вины за потерю ребенка, едва не убившего свою мать.
