— Затем следует нажать это, теперь — это. — Я ошибочно коснулся рукой не того квадрата на терминале, и дисплей вспыхнул красным. — Черт!
Я отпрянул от терминала, раздосадованно взмахнув руками. Джули наклонилась к терминалу и в десятый раз очистила дисплей; ее черные волосы коснулись моего плеча.
— Эти две буквы очень похожи, всякий мог их перепутать. Попробуй еще, — сказала она таким же терпеливым и спокойным голосом, что и час назад. Ей каким-то образом удавалось поддерживать во мне уверенность в своих силах.
Однако я не мог не осознавать своей беспомощности.
— Господи, да я никогда не смогу их различить. Они ничего не значат для меня!
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Ты устал… Твой организм уже кричит, требуя сна. Почему ты не спишь по ночам, зная, что днем тебе предстоит работать?
Джули не обвиняла, в ее тоне был искренний интерес. Я напрягся, мне было неприятно, что ей были доподлинно известны мои ощущения. Джули обладала магической способностью улавливать чувства других, независимо от того, хотела она этого или нет. Я нахмурился:
— Я привык к этому.
В Старом городе я вел ночной образ жизни, потому что это было самое безлюдное время, а я сторонился толпы. Теперь я не спал, потому что боялся заснуть. На лице Джули я прочитал, что она понимает причину этого, но предпочитает не углубляться в тему. У нее были свои страхи.
Она выключила клавиатуру терминала, пробормотав:
— Да они ничего и не обозначают…
Я пошел за ней по лаборатории. Снаружи сумерки окрашивали Куарро в глубокий сиреневый цвет. Несколькими этажами ниже на крыше находился сад; казалось, что деревья движутся в прохладном сумеречном воздухе. Джули включила другой экран и принялась работать с ним. Я остановился рядом, наблюдая за ней, достаточно близко, наши бедра соприкоснулись. Я вдруг поймал себя на том, что думаю лишь о том, как близка она сейчас ко мне, что мы прикасаемся друг к другу и как изящно вьются ее волосы… Меня пронзило острое желание, и я подумал, не была бы она против, если бы… Мысль о том, что она знает все, что я чувствую, обрушилась на меня, как ведро холодной воды. Я быстро опустил щит на свое сознание, спрятав за ним возникшую мысль, и отошел от Джули.
Она оторвала глаза от дисплея с испуганным видом — то ли оттого, что почувствовала то же самое, что и я, то ли потому, что больше не могла читать то, что делается в моей голове. Я смотрел в окно, теребя таблетку камфоры и переминаясь.
— Кот! — окликнула меня Джули.
