– Что ж, тогда ступай и служи им! – выходя из себя, воскликнула Анна.
Дебора начала всхлипывать, и Анна не выдержала:
– Послушай меня! Ты знатная дама, ты богата. Чего тебе опасаться? Пусть твой смуглый красавчик Кристофер поскорее объявит тебя своей невестой и таким образом возьмет под свою защиту.
– О, мы даже ни разу не говорили об этом!
– Но альбы и лэ он тебе уже пел! О, эти мужчины! Сколько в них малодушия и вялости! Хорошо, отчего бы тогда тебе не отказаться от службы и не вернуться в Фарнем? Или ты опасаешься жить под одним кровом с полоумным Джозефом Шенли?
У баронессы в ужасе расширились глаза.
– Помилуй Бог, миледи! Откуда вам известно о брате моего мужа? Это семейная тайна, и несчастный Джозеф вот уже год как обитает в одной из башен Фарнема.
Анна пожала плечами.
– По-моему, раньше барон не делал из этого тайны. Однако вы не ответили на мой вопрос. Если не общество Джозефа Шенли, то что в конце концов мешает вам оставить двор и вернуться в свои владения? Или вы опасаетесь снова стать яблоком раздора в Нортгемптоншире?
Дебора застенчиво улыбнулась:
– Нет, ваше высочество. Просто я очень не хочу покидать Лондон. Анна догадалась:
– Ах да! Я едва не позабыла о нашем шталмейстере.
– Ваше высочество!
Щеки Деборы стали алее роз, но глаза ее сияли.
– Леди Анна, а не могли бы вы замолвить за меня словцо сестре вашей, герцогине Кларенс? Ведь тогда и я, и Кристофер служили бы одному дому, чаще виделись и, быть может…
Дальше она не могла говорить и спрятала лицо в ладони. Видимо, ей стоило немалых усилий побороть застенчивость.
Анна вздохнула и протянула ей серебряный гребень:
– А теперь причеши меня поскорее. Я подумаю над твоими словами.
Правду сказать, она хотела видеть Дебору подле себя, хотя это и могло обострить их отношения с обидчивой леди Бофор. Однако Анна в который уже раз убедилась, что ее дружба не в силах противостоять влечению молодой женщины к красавцу шталмейстеру. От этого ей стало грустно. С уходом подруги в Савой она останется в полном одиночестве. Отец вот уже вторую неделю инспектирует гарнизоны, а может статься, что отправленное ею во Францию письмо возымеет свое действие и вынудит приехать сюда Эдуарда Уэльского. Тогда ей и вовсе не с кем будет отвести душу.
Анна подняла глаза и увидела в зеркале позади себя баронессу. При их первой встрече в замке Фарнем леди Шенли была крайне измождена голодом и жестоким обращением. Теперь же перед нею стояла просто красавица. Ее формы обрели приятную округлость, кожа лица стала атласно-розовой. Нос хоть и был несколько длинноват, но правильной формы и тонок, каштановые брови мягко оттеняли светлые глаза баронессы, кроткие и добрые, как у ангелов на алтаре в соборе Святого Павла.
