– Даже и не пахнет.
– А кому же ты меня сватать собиралась?
– Ваньке.
– Кто такой? – без особого интереса спросила Наталия Павловна.
– Сосед. Хороший мужик, овдовел не так давно. Детей нет. Неглупый, красивый…
– А что ж ты сама им не займешься?
– У него мама. А две мамы на меня одну – это слишком. К тому же его мать, кажется, антисемитка.
– Спасибо тебе, подруга! – рассмеялась Тата.
– Но ты же русская.
– Ну и что? Все равно терпеть не могу антисемитов! И вообще, Сонька, ты сама, что ли, не знаешь, что все эти знакомства – чепуха, почти никогда ничего не выходит. И не надо. Буду учиться жить одна, как Алиска.
– Так Алиска зарабатывает будь здоров, а в твоем издательстве много не получишь.
– Это правда. Но Илья будет давать деньги.
– А квартиру разменивать он не предлагал?
– Нет.
– Тогда соглашайся на все, Татка. Может, и хорошо… А роман закрутишь с каким-нибудь автором. Мало ли их у вас толчется.
– Нет, с автором не получится, – вздохнула Наталия Павловна.
– Почему?
– Мы печатаем в основном таких авторов, что хочется просто убить или отправить на конюшню, чтобы их там выпороли. Есть у нас один, Виктор Тушилов… Не знаю, как я ему в волосенки не вцепилась.
– А в чем дело? – улыбнулась Софья Давыдовна, поудобнее устраиваясь на кухонной табуретке. Она обожала Таткины истории об авторах.
– Является сегодня вопросы снимать. Он их посмотрел дома и взъярился. «Что вы мне тут три раза подчеркнули?» Я говорю: «У вас написано „Диплом, обрамленный в рамку“. – „Ну и что?“ – „По-вашему, „обрамленный в рамку“ – это хорошо? Почему не сказать просто „диплом в рамке“? Дешево и сердито“. – „Вот именно, что дешево!“ – фыркает этот стилист. „Но, если вы настаиваете, я, так и быть, это уберу. А тут вас что смущает?“ Я говорю: „У вас написано, что герою заплатили гонорар в рейхсмарках“. – „Ну и что?“ – „Но у вас же дело происходит в наши дни“. Он смотрит на меня как баран на новые ворота. „Сейчас, – объясняю, – нет рейхсмарок – хотя бы потому, что нет и самого рейха“. – „Но деньги же так называются!“ – „Нет, отвечаю, они называются просто „марки“ или, на худой конец, „дойчмарки“. – „Вы уверены?“ – „Уверена!“ – „Вероятно, я что-то спутал. Но надо еще уточнить“. – «Уточняйте!“ А при этом морда у него наглая, и смотрит он на меня как на какую-то вошь, которая его, гениального, посмела укусить.
Вероятно, Тата могла бы долго еще продолжать о господине Тушилове, но тут на кухню явилась Иришка:
– Ой, как вкусно пахнет! Грибочки! Класс! Мам, ты опять про своих усосков?
