Тритон довольно улыбнулся.
– Не дуйся, тоненькие ножки. Я пообещал владыке необычный подарок, а тут ты такая шустренькая. Я уверен ему понравится. И меня не обмануть уж парня от девушки я отличу всегда.
От такой наглости у меня отвисла челюсть, и я возмутилась.
– Подарок? Я подарок? Подарок? Владыке? Тебя, что умом обделили? Верни меня туда, откуда взял.
Мои глаза сверкали полные праведного гнева. Кулаки сами собой сжались в желании намять бока этой селёдке.
– Я тебя поставил перед фактом, а не совета спрашивал, нечего тут молнии метать.
Он дёрнул за лассо, и мне ничего не оставалось, как пойти за ним. Лассо подчиняло тело, заставляя идти за хозяином, но говорить мне, запретить не могло.
– Может, ещё бантиком перевяжешь?
Он остановился, оглядел меня с ног до головы и помотал головой.
– Нет. Ты идеальна. Только переоденем тебя в платье.
Пока он вёл меня за собой, я рассматривала город, который напоминал ажурное плетение, и старалась узнать хоть что-то о местном владыке.
– Имя есть у тебя чешуйчатый?
– Конечно есть. Отец назвал Патус.
– А у властителя вашего?
– Эпир. Властитель это у людей, у нас владыка. Знаю, что дальше спросишь. Владычицу нашу зовут Аквилия.
– Так у него ещё и жена есть?!
– Чему ты удивляешься. У владыки должна быть жена. Теперь скажи твоё имя или мне придётся придумать его самому.
– Не стоит утруждать себя, зови меня Айлин.
Патус завёл меня в помещение наподобие гардеробной, где висело много нарядов на любой вкус.
– Много у вас городов?
– Нам хватает, но они далеко от этого места. Я порадовалась, что рядом с людьми располагается только один подводный город.
Он выбрал из всего великолепия платье изумрудного цвета и протянул мне.
– Надевай.
Я переоделась и, посмотрев на себя в зеркало, осталась довольна тем, как выглядела в нём.
– Как ты думаешь, Аквилия будет рада такому подарку?
Патус замедлил шаг, немного подумав, мотнул головой.
– Подарок не для неё, а для владыки. Эпир любит всё новое и необычное.
Я посмотрела на Патуса и решила, что он ничего не понимает в женской психологии, а уж про женщин наделенных властью и говорить не приходится. В другое время с удовольствием осталась здесь и облазила город вдоль и поперёк, но сейчас наша дорога подошла к концу. Патус привёл меня во дворец, огромный, величественный с колоннами и арками. Минуя стражей, мы вошли в зал заполненный людьми или русалками, даже не знаю. Патус не замедляя шаг, провёл меня к возвышению, где располагалось кресло похожее на трон, на нём сидел Эпир. На соседнем троне восседала Аквилия. Звуки музыки сопровождали хвалебные речи в честь пятисотого дня рождения. Патус со своим подарком, то есть со мной, оказался последним. Ведя меня за собой, он видел, с каким нескрываемым интересом Эпир рассматривает меня, но не видел то, что наблюдала я. Это было лицо Аквилии застывшее маской и только глаза полные бешенства указывали на её отношение к происходящему, когда она поняла, какой подарок решил преподнести владыке его верноподданный.