— Хрустят, — откусывая, улыбается он Богдану. — У тети Гали все засолки суперские.
— Мы только сегодня приехали, — встревает в разговор Нина. — В полицию шли, когда на вас в парке наткнулись. Эта красавица, — кивает на меня недовольно, — с Моторной переехала, а телефон отключила. Вот ищи ее потом по всему городу…
В голосе сестры слышится плохо скрытое презрение. Но хуже всего, что она пытается призвать Тимофея в союзники.
Мерзкая гадина. Ненавижу ее!
— Минутку, — выставляет ладонь Тимофей, коротким жестом пресекая разглагольствования Нины. — Я вас не спрашивал, Нина. Ольга Владимировна? — буравит мать взглядом.
— Ниночка все правильно говорит, — охает та, натыкаясь на равнодушный взгляд моего мужа, и добавляет, спохватившись: — Мы примерно на месяц рассчитывали…
Замечаю изумленное лицо сестры. Но Нине удается совладать с собой, натянув резиновую неискреннюю улыбку.
— Да, да, — кивает она.
Но даже мне понятно. Перед нами разыгрывается спектакль. Немного домашних заготовок, а остальное — импровизация.
— С жильем в Шанске вы еще не определились? — уточняет Тимофей, внимательно оглядывая мою родню.
— Есть кое-какие варианты, — театрально вздыхает мама. — Но со своей семьей всегда лучше… В тесноте, да не в обиде, как говорится.
«Она точно решила поселиться здесь!» — охаю мысленно. Перевожу обалделый взгляд на мужа.
— Ну я понял, — усмехается он криво и, повернувшись к Богдану, командует невесело: — Что у нас на Моторной, Дан? Ты клининг вызывал? Квартиру убрали?
— Ага, там все пучком, — не отвлекаясь от тарелки с борщом, рапортует, жуя, Столетов.
— Тогда после ужина отвези туда Ольгу Владимировну и Нину, — замечает Тимофей и лениво поясняет моим родственницам: — Квартира там хорошая. Три комнаты. Вам будет удобно. А к нам милости просим в гости. Надеюсь, такой вариант всех устроит.
— А здесь нам места нет? — с театральной горечью роняет мама. Откладывает в сторону полотенце. Демонстративно оглядывает кухню, которая по размерам не уступает квартире родителей.
Тимофей задумчиво смотрит, будто видит мою мать впервые. Улыбается светски холодно.
— Вы совершенно правы, — кивает он коротко. И всем своим видом дает понять, что разговор окончен.
А я почему-то жду продолжения.
«Уезжайте, — прошу мать и сестру. — Сейчас самое время обидеться, возмутиться плохим приемом и уехать!»
Но мама довольно улыбается и произносит приторно-ласково:
— Спасибо, Тимофей Сергеевич… А то от Леры нашей не дождешься.
