— Ну тогда мы друг друга поняли. Спасибо, — только и киваю я, затем отворачиваюсь, чтобы спуститься на кухню.
В другое время, в другой ситуации я бы обязательно высказалась Борису, что думаю о его грубых угрозах, но не тогда, когда речь идет о нашей дочери. О нашем ангеле, которая просто размазывает кашу по тарелке.
— Это ты так ешь?
— Я жду папу. Он сказал, что подойдет через минуту.
— Если я сказал, минута, значит так и будет, — выходит на кухню Борис в своем обычном сером костюме, уже полностью готовый и ко встрече гостей, и ко встрече с деловыми партнерами. Абсолютная стабильность и это радует. С ним никогда не бывает страшно.
— Как вчерашняя экскурсия? — пинаю я его носком балетки, на что Борис глотает кашу и поворачивается ко мне с улыбкой, мелькнувшей разве что в уголках губ.
— Эффективно.
Хочу ответить нечто язвительное, ведь это слово муж любил говорить, когда я спрашивала насчет давления, которое он на меня оказывает, но тут я краем уха слышу всхлип. Это Мира ноет и стирает слезы.
— В чем дело? — спрашивает Борис.
— Ты выглядишь как обычно. А у меня день рождение.
— Не важно, как выгляжу я, главное, что мои девочки будут самыми красивыми.
— Мы и так самые красивые, — убежденно фыркает Мира, на что мы с Борисом невольно прыскаем со смеху. — Но неужели ты не хочешь порадовать меня и пойти на крошечную уступку?
— Хочешь в клоуна меня нарядить? Не выйдет.
Мира жует губу, а потом распахивает глаза, словно загорелась какой-то безумной идей. И тут же слезает со стула. Уносится прочь и на мои крики стой не реагирует.
— Нина, — привлек Борис мое внимание, и я вижу, как и он размазывает кашу по тарелке. Ровно такими же кругами. — Напомни, почему мы должны есть эту парашу?
— Это полезно и заряжает…
— Маша! — наша экономка, испуганно улыбаясь, вылетает из кухни. — Сегодня в девять в моей спальне должен быть нормальный мясной ужин. Девочки в доме всего два дня, а я уже чувствую себя коровой.
— Но ваш холестерин.
— Мясо. В девять, а то уволю.
Маша схватилась за сердце и посмотрела на меня, но я наклоняю голову, давая понять, что и Борис способен шутить.
Он доедает кашу, запивает крепким кофе и встает, чтобы наверняка съездить перед праздником на завод. Если бы он был женщиной, я бы очень к ней ревновала. Для Бориса ценнее завода только я и Мира. Последняя, кстати, тормозит мужа и заставляет его приседать на корточки, а потом вкладывает в нагрудный карман мягкого единорожку.
