— Сейчас мы вызовем такси, — сказал волшебник Алёша. — Или нет, нет. Мы поступим по-другому. Мы вызовем джинна. То есть не вызовем, а выпустим его из термоса, и он доставит вас в мгновение ока к вашей маме. Надо же подкинуть ему какую-то работёнку, и вообще пусть побудет на свежем воздухе.
Валька прямо-таки обомлел от радости. Значит, он всё же увидит джинна. Вот повезло!
Валька с трудом удержался, чтобы оглушительно не завизжать, не захлопать в ладоши. Хотя бы перекувырнуться через голову — и то легче стало бы. Но нет, это всё для малышни. Солидней надо держать себя, солидней.
Волшебник Алёша достал с полки голубой термос, на котором сбоку было что-то нарисовано. Не то какие-то полустёртые буквы, не то какие-то непонятные знаки.
— Вас, наверно, несколько удивляет, почему мой джинн обитает в термосе, а не в древнем медном кувшине, как подобает нормальному джинну? — Волшебник Алёша проговорил это скучным, невыразительным голосом. С усталым вздохом положил руку на белую пластмассовую крышку термоса. — Если бы вы только знали, как мне надоело это объяснять. В который раз… Ну так вот. Это всё потому, что мой джинн оказался долговечнее медного кувшина. Кувшин давно прохудился, можно сказать, рассыпался в прах, а мой джинн держится ещё молодцом, сможете убедиться сами. Впрочем, сколько лет живут джинны и вообще, умирают ли они, это пока ещё загадка, и наука её не разрешила.
Волшебник Алёша наклонился над голубым термосом и негромко, скороговоркой произнёс:
Джинн, яви свою мне верность
И покинь сейчас же термос!
Валька ухватился обеими руками за табурет, съёжился, втянул голову в плечи, предчувствуя, что сейчас произойдёт нечто совершенно необыкновенное…
Волшебник Алёша отвинтил белую крышку термоса, вытащил потемневшую пробку и быстро шагнул к Вальке. Обнял его за плечи.
Послышался нарастающий грохот, свист, треск. Качнулись, дохнув пылью, тяжёлые шторы на окнах. Тёмная струйка дыма с завыванием стремительно вырвалась из горлышка термоса, разрастаясь, поднялась к потолку, темнея, сгустилась и превратилась в огромного джинна в полосатой чалме.
У джинна было смуглое лицо, словно вытесанное из грубого, прокопчённого временем камня. Глубокие морщины, как трещины, прорезали его. Он скрестил на груди могучие узловатые руки.
— Что прикажешь, о повелитель? — прогремел джинн и вдруг добавил, капризно растягивая слова: — Да… Не выпускал из термоса с самого вторника… а сегодня уже суббота. Сиди тут целую неделю взаперти… И без всякого дела.
