Вошел капитан Стин и успокоил дам, сказав, что поляк сидит под замком и им не о чем беспокоиться. Увидев стакан, стоящий перед Гарри, он очень огорчился.
— Я удивлен, мистер Годард, что вы больше не питаете уважения к смерти, — заметил капитан кислым тоном.
Эти люди, подумал тот, никогда не поймут, что ход их мыслей неверен. Они считают, что мертвый — это не только застывший кусок плоти, который больше никогда не увидит восхода солнца, не услышит пения птиц, не выпьет ни капли вина, но и почему-то уверены, что он ушел в более прекрасную, богатую жизнь, в вечный рай. Тем не менее им его жаль, и потому что ему не повезло, и потому что он больше не может наслаждаться теми страданиями, которые были уготованы ему на земле.
— Капитан, — сказал Годард, — все это зависит от того, как на это смотреть. А поскольку мы уже никогда не сможем ни о чем спросить Эгертона, то никогда и не узнаем, кто из нас прав.
Вошел Спаркс с телеграфным бланком в руке.
— Наконец удалось получить через Калифорнию, сэр, — сказал он. — Я связался с Аргентиной. Сообщение для полковника Эгертона.
— Для него оно немного запоздало, — заметил капитан.
— Да, сэр. И мне очень жаль, что я не получил его немного раньше. Было бы лучше, если бы аргентинская станция передала его через американцев.
Стин открыл конверт:
— Хм, подписано Консуэлой. Должно быть, той самой женщиной, которой мы недавно послали извещение о смерти.
— Возможно. Через несколько часов мы должны получить ответ. Я буду в радиорубке. — С этими словами радист ушел.
— Тут ничего важного нет, — хмуро пояснил капитан. — Но он, конечно, порадовался бы этой весточке. — И Стин зачитал ее вслух:
— «Полковнику Уолтеру Эгертону, пароход „Леандр“. Энрике присоединяется моим пожеланиям и желает удачного путешествия. С любовью Консуэла».
У Карин и Мадлен Леннокс на глазах выступили слезы. А Годард подумал, не слишком ли поздно, спустя шесть дней желать удачного путешествия. Правда, телеграмма могла застрять в пути.
Когда Годард на следующее утро, в начале девятого, появился в столовой, там никого не было. Обе дамы, сообщил стюард, попросили принести им кофе в каюты, а капитан уже позавтракал.
— Никого из них упрекнуть в этом не могу, — отозвался Гарри. — Кстати, стюард, как вас зовут?
— Карл Бергер.
— Так вот, Карл, я думаю, мне хватит чашки кофе и чашки компота.
В столовой команда уже в основном устранила повреждения. Остатки зеркала были убраны, повешена новая лампа. Дырочку в перегородке позади зеркала расширили и забили пробкой приблизительно того же цвета, что и переборка.
