Я тут же провалился в густую масляную черноту и уже ничего не видел.
* * *
Сон все никак не уходил, прилипнув ко мне, как засохшая гречка к тарелке. Я резко просыпался и тут же засыпал, и так несколько раз, а будильник все не звенел. «Может, телефон выключился?» — подумал я в полузабытьи. Ну и ладно, просплю, и в школу не надо будет сегодня идти. Потом как-нибудь догоню. Я плотнее укрылся одеялом и повернулся на другой бок, тут же об этом пожалев. Тихие голоса мамы и папы из кухни стали отчётливее, и я уже мог разобрать все, о чём они говорят.
— Женька все ещё спит? — спросил папа. — Что-то сегодня долго, обычно уже в шесть часов начинает носиться по комнате.
— Вчера, наверное, набегался, — ответила мама, перебирая кастрюли в печке. — Вечером пришёл с ног до головы грязный, как цуцик. Пришлось снова в баню вести, щёки отмывать.
Папа захихикал при слове «цуцик», наверное, представил Женьку вчера, но тут же замолк — наверняка под суровым взглядом мамы. Некоторое время с кухни доносился только звон посуды да скрип двери: папа несколько раз выходил и заходил, вынося еду Жулику. Потом раздался плеск воды — мама налила папе чай и заговорила:
— Лужа-то напротив дома — ты слышал? Вчера вечером туда кто-то из малышни упал и воду расплескал по всей улице. А на дне, оказывается, десятисантиметровый железный штырь торчит, представляешь? А мы-то и не знали. Хорошо, что никто на него не упал, а ведь могли бы! Если бы не парень, так бы никто и не узнал.
— Надо выкорчевать, вечером приду — сделаю, — раздался голос папы.
— Да сегодня уже Петров собирался выкопать штырь — его-то дети там часто бегают.
— Петров вечно собирается, — отмахнулся папа и продолжил пить чай.
Некоторое время они молчали, потом папа заметил:
— Ваську-то будить ещё не надо? Семь часов уже почти.
Я не услышал, что ответила мама, потому что внутренне сжался, повторяя про себя: «Не надо! Не надо меня будить! Пусть я сегодня просплю». Видимо, мама тоже подумала, что не стоит, потому что я так и не дождался её лёгких тычков в спину. Зато вместо неё к кровати подскочил Женька и попытался залезть под одеяло.
— Мелкий! Иди к себе, не мешай спать! — пробурчал я в подушку, не открывая глаз, но уже попрощавшись со сном.
— Но я посмотреть хочу! — заныл Женька. — Мама сказала, что у тебя дырка в ноге, вот ты и злой.
Я зарычал в подушку. Брат остановился, замешкавшись, а потом осторожно стал стягивать одеяло с моих ног.
— Женька! Нет у меня никакой дырки на ноге! Иди спать! — не выдержал я.
