Я стоял на коленях и шумно дышал, ощущая, как бешено колотится сердце где-то у горла. Парень подошёл ко мне, взял за руку и какой-то нечеловеческой силой, как мягкую игрушку, резко поднял. Я без сил опустился на скамейку, свистун сел рядом со мной, тактично и участливо ожидая, когда я приду в себя.
Я выдохнул и, сфокусировав, наконец, взгляд на незнакомце, с трудом выдал:
— Т-ты кто такой?
Но парень лишь улыбался, своим золотистым взглядом отвечая на мой вопрос.
— Так ты… Ты… Вы — Бог?
Парень легкомысленно усмехнулся и отломил от черёмухи мелкую сухую ветку.
— Ну да. Я Бог. Приятно познакомиться. Только не говори мне вы. Мы же всегда с тобой общались на ты, помнишь?
Я тупо уставился на него. В голове было удивительным образом пусто, как будто кто-то сделал там генеральную уборку по папиному принципу: все грязное — начистить до блеска, все лишнее — выкинуть. Огромным усилием я заставил себя найти какую-то мелкую завалявшуюся мысль.
— И Вы… то есть ты… Ты пришёл… — я все пытался сформулировать вопрос, но получилось только дурацкое это: — чтобы что?
— Ты задал Мне вопрос, я решил ответить.
— К-какой вопрос?
— Ты не помнишь? — парень повертел веточку в руке, и она, как на ускоренной записи, медленно обросла почками и выпустила тоненькие свежие ярко-зелёные листочки; мой мозг опять кристально очистился и перестал держать челюсть. — Ты спросил: почему я? Мне часто задают этот вопрос, но, как правило, я не отвечаю. Но ты — случай интересный, прямо как природное явление в Африке. Поэтому я и решил ответить.
Я диковато оглянулся, не зная, что сказать и что сделать. В груди ощутимо и тянуще ныло — не хватало так неожиданно зажёгшейся «лампочки». Все вокруг: скамейка, черёмуха, надвигающаяся темнота, еле заметная тропка — как будто потускнели, потеряли свои цвета, посерели, как выцветшая после стирки футболка. Блестел, переливаясь, лишь только свитер парня, да его глаза отбрасывали золотистые искры.
Я недоверчиво посмотрел на свистуна. Пустой мозг смог выдать только это:
— Почему все такое серое? Почему не чёрное? Ночь же, — тупо напомнил я.
— Это тебе только кажется, — тут же откликнулся… Бог? — я не знал, как его называть. — Я дал тебе почувствовать, что такое чистое, первозданное вдохновение. Конечно, после него все остальное будет казаться слегка сероватым. Кстати, можешь называть меня Гоша… ну ты знаешь: Иегова… Гоша… Разница, в общем, небольшая. Да и в вашем языке моё имя звучит как-то странно.
