* * *
Злата смеялась, да так активно, что живот надорвала. Бедный Марк бросал на неё странные взгляды, явно сомневаясь в адекватности попутчицы. Он просто со стороны себя не видел. Кузнецов всегда являлся образцом спокойствия и рассудительности, внутренней силы. Все, кто с ним общался, так или иначе реагировали на эту силу. Кто-то сразу прогибался, кто-то начинал сопротивляться. Самой же Злате было на удивление комфортно в его обществе, и она искренне не понимала, отчего люди стараются избегать излишних контактов с ним. Часто в адрес Кузнецова она слышала такие высказывания, как «робот» и «бездушный». Они просто не видели его в кафе несколько минут назад. Подобной растерянности вкупе с недоверчивостью Золотова никогда не видела на его лице.
— Рад, что повеселил тебя, — буркнул Марк, резко и дерзко обгоняя нелепый ярко-желтый автомобиль. Похоже, ему не нравилось то, что она смеется над ним… Если бы Золотова боялась бы скорости, то наверняка испугалась бы. Столь стремительная манера езды была не в стиле Марка, но похоже его значительно «выбили из седла» произошедшие недавно события. Злата догадывалась, что некая растерянность друга связана не с злополучной соблазнительницей, а с её неожиданным предложением.
— Это было эпично, — выдохнула она, пытаясь взять себя в руки. Они ехали в его машине. Своего «железного коня» Злата оставила около ресторана. Когда они стремительно покидали «Миллениум» ей даже в голову не пришло ехать на своем «рено», Золотова покорно последовала за другом, очень стараясь громко не смеяться. Удавалось с огромным трудом. Злата даже не спросила куда они направляются. Судя по направлению, Кузнецов вез её в свою городскую квартиру. Что же, неплохой вариант для приватного разговора.
После крайне неловкой сцены, Злата помогла неудавшейся соблазнительнице встать. К ним подбежали люди, разволновавшийся администратор. Шум. Гам. Но из всей этой неразберихи Злата отчетливо запомнила одно — широко раскрытые глаза Марка, который даже не подумал встать и помочь пострадавшей. Он всегда крайне трепетно относился к правилам этикета и вел себя вежливо в самых неподходящих для этого ситуациях. С другой стороны, холодная, отстраненная учтивость в его исполнении иногда становилась оружием не хуже огнестрельного. То, что он не кинулся помогать попавшей в беду даме, о многом говорило…
— Я реально начинаю беспокоиться за свою безопасность, — фыркнул Кузнецов, — если так и дальше пойдет, то дамочки скоро сходу будут пытаться запрыгнуть мне на шею.
