— И вам никогда не приходило в голову, что вас обоих убивает обычная старость?
— Нет! — что есть сил прохрипела Алекса. — Вы — дьяволы, мерзкие, злобные существа. Твой отец просто обманул нас, и вместе со счастьем моего сына забрал еще и наши годы, благодаря этой девчонке!
Она снова болезненно закашлялась, прикрывая рот ладонью, и сгибаясь вперед.
— В этом проблема вашего мира. — холодно заключил Райнхард. — Вы, люди, думаете об обитателях ада, как о злых и ужасных существах. Но в этом мире нет четкого добра или зла. Мы не плохие, ангелы — не добрые. Мы всего лишь считаем, что всё в нашей вселенной должно следовать жестокой букве закона. Посему главное для нас — это наша честь. Контракт для дьявола священен. Наш прародитель убил своего брата не из-за злых помыслов, и не потому что не любил его. Он искренне считал, что эта вселенная добьётся процветания только под предводительством того, кто умеет править жесткой рукой. Это была его жертва ради благого дела, которая осталась неоцененной. Поэтому хотя бы перед смертью запомни: мы не обманываем. Наше слово для нас — закон. Смерть твоего мужа, как и твоё состояние сейчас — это не наказание, а всего лишь последствия вашей смертности. Никто ни на кого не влиял.
— Ложь! — сквозь кашель вскрикнула старуха.
Тогда дьявол глубоко вздохнул и перевел почти безразличный взгляд на Еву.
— Это бесполезно. Идем.
Дьявол зашагал прочь, считая, что после всего услышанного Ева без вопросов проследует за ним, однако он ошибался.
— Нет, подожди. Ты сказал, что можешь помочь с болезнью. Ей ведь становиться только хуже.
Райнхард обернулся, стоя уже у двери. В его глазах читалось удивление и даже толика осуждения. Алекса продолжала тяжело кашлять.
— Ты что не слышала, о чем мы сейчас говорили? — его голос был объят непониманием.
— Это ничего не меняет. — ответ был строг и решителен.
— Не смей, не смей прикасаться ко мне. — болезненным хрипом вмешалась старуха.
Но Ева выглядела сейчас так, словно не слышала Алексу. Она смотрела на дьявола требовательно и дерзко. Он же был удивлен. Эта девчонка казалась ему десятью минутами ранее скромной и робкой плаксой. На секунду он даже подумал, что их вселенная обречена, ведь Слеза Авеля попалась к кому-то вроде неё. Но сейчас в её глазах отражалось столько внутренней силы. Несмотря на то что минутой ранее её обвинили во всех смертных грехах, Ева не просто хотела помочь своей приемной бабке, она буквально требовала этого от дьявола, которого часом ранее опасалась, а после пыталась прогнать. Он чётко читал это в её глазах и никак не мог понять, почему она это делает. Глупость ли это или та самая доброта, спасшая когда-то эту вселенную?
