Видите, возлюбленные, что изрекает Господь против идолослужителей и обожателей солнца и луны. Посему нужно, чтобы человек Божий, как христианин, не клялся ни солнцем, ни луною, ни звездами, ни небом, или землею, или какою – либо из стихий, малою или великою. Если Учитель повелел нам не клясться истинным Богом, чтобы слово наше было вернее клятвы, ни самым небом (ибо это еллинское нечестие), ни Иеросалимом, или святынею Божией, или жертвенником и даром, или златом храма, или собственною головою (ибо это обычай растленных иудеев, почему и запрещено), но повелел, чтобы у верующих было: «да, да», и: «нет, нет, а что сверх этого, то, сказал Он, от лукавого», – то во сколько более виновны те, которые клянутся лжеименным и воображаемое почитают истинным, кого, за порочность, предал Бог безсразсудству – делать недолжное!
Дни праздничные соблюдайте, братья, и, прежде всего, день рождества Господня, совершая его в двадцать пятый день девятого месяца.
После него да будет для вас весьма чтимым день явления, в который Господь показал нам Божество Свое, а торжествуйте его в шестой день десятого месяца.
После этих дней да сохраняется у вас пост четыредесятницы, содержащий воспоминание о жительстве и законоположении Господнем, а совершайте пост этот прежде поста пасхального, начиная его со второго дня, а оканчивая в пятницу.
После этих дней, отпостившись, начинайте святую седмицу Пасхи, постясь в оную все со страхом и трепетом, молясь в эти дни о погибающих.
Ибо совет против Господа предприняли во второй по субботе день первого месяца, называемого ксанфиком, а в третий день после субботы занимались совещанием, в четвертый же определили вознести Его на крест. Это знал и Иуда, давно уже развратившийся, но тогда и от самого диавола уязвленный сребролюбием. Он и прежде имел попечение о денежном ящике и крал принадлежащее бедным. Но Господь, по долготерпению, не отринул его. Напротив, даже тогда, когда мы ели вместе с Ним, Он, желая и его уцеломудрить и нам показать предведение Своё, сказал: «истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Когда каждый из нас говорил: «не я ли?», а Господь молчал, я же, один из двенадцати, любимый Им больше других и возлежавший на груди Его, встав, просил Его сказать, кто имеющий предать Его, благий Господь и в этом случае не сказал нам имени его, но указал два признака предателя, один – такой: «обмакивающий со Мною в блюдо», а другой такой: «тот, кому Я, обмакнув кусок, подам». Даже когда Иуда спрашивал: «не я ли, равви?», Господь не сказал: «да», но: «ты сказал», и, пожелав устрашить его по сему, сказал: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается; лучше было бы этому человеку не родиться». Выслушав это, Иуда ушел и сказал священникам: «что хотите вы дать мне? я вам предам Его», а они предложили ему тридцать серебренников, – и исполнилось Писание, говорящее: «и приняли тридцать сребренников, цену оцененного, Которого оценили от сынов Израилевых: и дали их за поле горшечника».
