Я не задерживаясь перекатываюсь вперёд и разворачиваюсь, контролируя пространство за спиной, затем поворот кругом... Никого! Осматриваю поле боя в поисках подранков, но, кроме азиата и знакомого ямщика, никаких признаков жизни не наблюдаю. Всё... Амба, крышка, моё золотишко!
Тишина, наступившая после выстрелов, прерывается глухим подвыванием подстреленного говоруна. Как-никак обещал я ему нелёгкую смерть, а обещания надо выполнять. Василий продолжает в недоумении бросать настороженные взгляды то на лежащих, то на револьверы в моих руках. А я чего? А я ничего. Достаю из кармана горсть патронов и начинаю перезарядку — может так статься, что на пальбу к нам ещё кто-нибудь из недоброжелателей пожалует. Тут только мой казачок пришёл в себя и метнулся к костру за своим огнестрелом. Я скорректировал его действия:
— Кусты проверь и вокруг пройдись.
Перезарядив оружие, спрятал один револьвер, но достал нож — мне ещё пренеприятнейший разговор предстоит с одним гадом. Осмотрел в очередной раз поляну и вздохнул: бурно лето заканчивается, даже слишком. Взор остановился на старике-тунгусе. А с этим необходимо что-то решать. Причём здесь и сейчас.
Всего на несколько секунд отвлёкся, задумавшись над тем, как поступить с местным коренным жителем, а обстановка меж тем успела измениться: сзади раздался выстрел, и пришлось мне вновь, пригнувшись, разворачиваться. Та-ак... Василию всё же довелось пострелять. Проследил за его взглядом... твою дивизию, говорливому ямщику погеройствовать приспичило!
— Александр Владимирович, он в вас с левой руки пытался целиться, — стал оправдываться казак.
С досады захотелось выматериться от всей души, но лишь зубами скрипнул да рукой махнул.
— За колдуном пригляди.
Эх, Саша, едрить твою бога душу! Надо было этому мордатому говоруну оба плеча прострелить, чтоб и не рыпался. Неправильно ты его характер просчитал, ой неправильно! Чё-ёрт! Неужели оборвалась одна из ниточек, ведущая к наглому "хозяину"?
К моему большому удивлению, ямщик был ещё жив и, зажимая рукой рану в груди, даже смог высказать парочку нецензурных выражений в мой адрес, когда я рядом присел. Хотя, конечно, жить ему оставалось совсем чуть-чуть, с такими ранениями без срочного хирургического вмешательства на этом свете не задерживаются. Перевязку делать бессмысленно, на расспросы у меня от силы минут пять.
— Не лежится спокойно? — миролюбиво поинтересовался я и услышал в ответ очередную порцию ругани. Ты смотри-ка, хорошо держится, поганец! Боль от ран должна быть очень сильной.
