– Иии-стоо-рии-яаа, – Калякин запнулся, отдышался и продолжил, – Прооо ма-леээнь-коо-гооо…
– Калякин, два! – перебила его Мария Рувер, – Читать не умеешь!
– На мой взгляд, это бесполезное занятие, – возразил Калякин.
– Это ещё почему?! – спросила Мария Рувер.
– В жизни есть вещи значительно важнее, – ответил Костя.
– Приведи примеры! Какие такие вещи важнее умения читать? – возмутилась учитель психологии.
– А, например, умение владеть газовым баллончиком. Вы если на улице встретите гопника, Вы ему что, стихи будете читать?! – победоносно заявил Костя.
– Да если читать не научишься, сам гопником станешь! – сказала Мария Рувер.
– Вы дискриминируете гопников. Они, между прочим, умеют читать! – встал на защиту прав гопников Калякин.
– То есть гопники умеют читать, а ты – нет? – спросила Мария Рувер и улыбнулась улыбкой льва, который смотрит на маленькую птичку перед прыжком со смертельным исходом (для птички, разумеется, как это не прискорбно).
– Вы хотите меня морально уничтожить! Так нельзя, не имеете права! – нарывался на скандал Калякин.
– Калякин, на следующий урок научись нормально читать, тратить время на разговоры с тобой я не собираюсь! – приобрела ещё большее сходство со львом учитель психологии.
– Я не успею! – в отчаянии крикнул Костя.
– Так ты такой занятой, оказывается?! Ничего, найдёшь время для этого дела, в худшем случае не пойдёшь вечером со своими безумными друзьями на жертвоприношение Маяковскому. И вообще, хватит ему поклоняться, он вам не идол!3 – возмутилась Мария Рувер-младшая.
– Откуда Вы это узнали? – удивился Костя.
– У стен есть уши, – зловеще заметила учитель.
Костя Калякин упал в обморок.
– Отнесите этого симулянта в карцер! – приказала Мария Рувер.
Калякина вынесли.
– А мы, ребята, продолжаем читать рассказ. Выносить ваше чтение больше не имею сил, поэтому прочитаю вам этот поучительный рассказ сама! – сказала учитель психологии.
В воздухе повисло молчание: Мария Рувер решила вдруг поменять цвет губ. Минут пять она выбирала помаду, в конце концов остановилась на французской алой. А теперь я вынужден остановиться и рассказать вам, мои уважаемые читатели, обстоятельства появления у Марии Рувер-младшей французской помады, ибо я уверен, вас это немало интересует.
Итак, помаду ей привёз три года назад из Франции мужчина, безумно влюблённый в неё. Его звали Жюльен Мишель. О! Это прекрасный человек, поверьте мне на слово (а вам придётся это сделать по нижеуказанным причинам). Он был честен, добр, умён, весел, красив, влюблён… Казалось бы, чего ещё нужно? Но Мария Рувер нашла у него недостаток. И это был всем недостаткам недостаток: прямо на спине у него была огромная родинка! Мария Рувер просто не могла этого вынести! «Жюльен, поверь, я тебя люблю. Но выйти замуж за тебя я просто не могу!» – поговаривала она, заламывая руки и проникновенно глядя на возлюбленного. «О, Машенька! Что же тебя держит? Или, вернее, кто? Неужели, это твой отец желает выдать тебя замуж за богатого русского купца, а не за француза инженера? О! Давай сбежим! Вместе! На Марс!» – отвечал, бывало, он. «Марс, дорогой Жюльен, ещё не освоили. Это, во-первых. А во-вторых, мой батюшка, Джон, наоборот хочет, чтобы я вышла за тебя замуж!» – возвращала Жюльена с небес на землю Мария. «Тогда выйди за меня замуж, Мария! Я тебя безумно люблю!» – говорил простодушный Жюльен. Обычно на этом моменте Мария уводила беседу в другое русло, но однажды призналась в своей ненависти к родинке Жюльену. Последний моментально поехал к хирургу и попросил вырезать родинку. Хирург вырезал родинку, но Марии не понравился шрам. Жюльен замаскировал шрам, но его возлюбленной не понравился неестественный цвет кожи на месте бывшего шрама. Тогда Жюльен набил себе на том месте татуировку-надпись «Мария, я тебя люблю больше, чем воздух!». Но оказалось, Мария считает, что татуировки – удел каторжников. Тогда Жюльен стёр татуировку (как ему это удалось – до сих пор остаётся загадкой). Дальше он придумать ничего не смог. Он спросил у Марии, любит ли она его, раз так мучает. Она ответила, что с этим шрамом он ей не нужен и пусть идёт на все четыре стороны.
