Я сокрушила и царей, их воинства столкнувши,
Я исполинов мощью их великою смирила,
Собрала праведных венец, блестящий благородством,
Так, что река из мертвых тел разлилась и в бурленье
Со шумом падала в Шеол, круша непрочный берег.
Но тот поток не утолил Шеола жажды жгучей.
Не важно, близко ль человек к опасному теченью,
Иль, опасаясь, отошел подальше, час последний
Его увлекши, как поток, несет к вратам Шеола.
>5
Сребро богатых ни во что не ставлю, презираю,
Дарами их не подкупить меня, попытки тщетны.
Пусть тысячи у них рабов, не слушаю мольбы их.
Слуга ль расстрогает меня, хозяина спасая,
Иль бедный сможет умолить, вступаясь за вельможу,
Ребенок ли уговорит, за старца заступаясь?
Положим, могут мудрецы, дав волю убежденью,
К словам своим скотов склонить, но силе красноречья
Не суждено достичь ушей моих, я ей не внемлю.
Мне имя „Ненависть к мольбе“, „Жестокая к просящим“,
Что мне приказано вершить, всегда я исполняю.
>6
Кто ж он такой, и чей он сын, и из какого рода,
Тот человек, чтоб смог меня повергнуть, уничтожить?
Владею книгой вечной я всех живших поколений;
Себя заставила читать все имена в той книге,
Все, от Адама до сих дней. Какая это мука!
Нет пропуска среди имен, и ни один в ней смертный
Пропущен не был и забыт, все вписаны колена
В мое, конечно, существо, в мою, конечно, сущность.
И для Тебя лишь, Иисус, я их перечитала,
Не пропустила, все сочла, исчислила надежно,
Чтоб доказать Тебе: никто не избежал кончины.
Не будем лгать, двух имена отсутствуют во Аде.
Два: Илия и с ним Енох, во Ад не низвергались.
Искала я и в глубине, куда Иона канул,
Смотрела всюду, где могла, но их не обретала.
Я полагаю, что они в Рай сладости вселились
И ускользнули от меня. У входа в Рай на страже
Пламеннокрылый Херувим стоит, внушая трепет[17]
Иаков лествицу узрел, протянутую в выси[18]:
По ней Енох и Илия поднялись до созвездий.
Исчислит кто песок морей, чтоб у меня исхитить
Песчинки крохотные две? Обильнейшая жатва,
Что собирается серпом моих жнецов, болезней,
Растет во всякий день и час. Но только я снопы их
Беру и в житницу кладу, а с ними и болезни:
Могильщиков-жнецов самих с их жатвой хороню я,
И сборщики снопов тогда в забвенье исчезают.
Со зрелой сладостной лозы, забытой виноделом,
Две сочных ягоды тогда от взора ускользнули,
Но се – ничтожнейшая часть, ведь урожай огромен!
>9
На всех охочусь я, везде я стерегу добычу,
На зыбях моря, на земле, – Смерть говорит с насмешкой, –
Орлы слетаются ко мне с безбрежных далей моря,
