– Сволочь! – по моему лицу катились слёзы, по лицу Данила – кровь. – Ты сволочь, Данил!
В глазах его я видела презрение и жалость. Наверное, я, действительно, была жалкой в этот момент – растрёпанная, в огромном халате. Как же я ненавидела его за то, что он делал, за то, как играл мной, как бил туда, где я была наиболее уязвимой. И опять мелодия. Чёрная вспышка в глазах напротив. На экране теперь, в самом деле, появилось фото отца, а я смотрела на это самое фото и не решалась взять трубку.
– Ответь, – Данил легко высвободил мобильный и протянул, как и в первый раз.
Я заскулила, губы задрожали, а этот сукин сын повторил уже с садистским, ледяным спокойствием:
– Либо ответишь ты, либо это сделаю я.
– Не смей, – прошелестела я и взяла телефон. – Пап… – старалась говорить так, чтобы отец не понял, что меня вот-вот снова накроет истеричными рыданиями. – Нет… я… – слизала слёзы с губ. – Мне просто надо было подумать. Я… Я не знаю. Нет, – нервно, чувствуя, что всё-таки не удержусь и сорвусь. – Я не знаю! Я…
– Убирайся, – выговорил Данил, не дожидаясь, когда я закончу.
Мне нужно было радоваться. Отец спрашивал, где я, когда появлюсь дома, а я не знала, что сказать. Не знала, как объяснить. Но «убирайся» Данила не сулило мне ничем хорошим. Кровь на его щеке запеклась, стала бурой, а поверх текла свежая.
– Я скоро приеду, – на последнем слове голос сорвался. Я думала, что отец спросит, в чём дело, потому что не понять, что я плачу, он не мог. Но он не спросил, и это опять резануло живым металлом по сердцу.
Молча Данил усмехнулся, как будто бы всё понял. В очередной раз вытер кровь.
– Чтобы через две минуты тебя тут не было, – бросил и, слегка прихрамывая, скрылся в кухне.
Я вернулась в ванную. На автомате надела джинсы, футболку. Пальцами пригладила волосы и плеснула в лицо холодной водой, чтобы смыть слёзы. Как объяснить родителям, где я провела эту ночь? А если Игорь скажет, что я была у Данила? Нет. Игорь… Игорь не скажет. Не должен. А если отец узнает…
– Дверь открыта, – когда я вошла в кухню, бросил Данил.
– Что дальше? – я уже немного взяла себя в руки. – Что ещё придёт тебе в голову?
Данил сидел на подоконнике, возле него лежала окровавленная тряпка. Кровь с лица исчезла, но бровь так и кровоточила.
– Пошла отсюда, – как плешивой кошке. – Пошла, я сказал.
Только я хотела сказать ему, чтобы он не смел так со мной разговаривать, Данил медленно поднялся. И по взгляду его мне стало ясно, что лучше сделать так, как он сказал. Подалась назад. Он продолжал наступать. Больше я не тянула – развернулась и метнулась к двери, а оказавшись снаружи, побежала по лестнице вниз. Выскочила на улицу, прямо под палящие лучи непривычно горячего августовского солнца и обернулась на дверь подъезда. Выдохнула и только теперь поняла, что сумка с карточкой осталась в квартире. С собой у меня был только телефон. Но это было неважно. Сейчас я должна была вернуться домой.
