Меня затошнило, то ли от вина, выпитого на пустой желудок, то ли от гнусного предложения Чарльза.
– Да вы оба грязные извращенцы! Вот что, отвези меня, пожалуйста, в аэропорт.
– Твой самолет завтра, я же сказал! – раздраженно отвечает парень. – Давай развлечемся напоследок. Ты ведь знала, зачем сюда ехала.
– Ты не предупредил, что здесь будут похотливые наблюдатели.
– Анна, хватит уже строить из себя недотрогу. Какая разница смотрит кто-то или не смотрит? Не обращай на него внимания. Иди сюда, я тебя не разочарую, детка. Со мной тебе будет хорошо.
Чарльз подхватил меня на руки, приподнял и посадил на перила. Затем задрал платье и устроился возле моих раздвинутых ног. Крепко держа меня за талию, он наклонился и стал целовать меня прямо через трусики, при этом он томно дышал и громко стонал. Играет на публику, пронеслось у меня в голове.
– Я сейчас упаду! – кричу я, в самом деле почувствовав, что теряю равновесие.
Чарльз, ослабивший хватку, стаскивает меня с перил и сажает перед собой на корточки, расстегивает ширинку и спускает трусы. О Божееее…
– Я не буду этого делать, – отрицательно машу головой и отворачиваюсь.
Хочу встать на ноги, но он стискивает мое плечо и пытается приблизить мое горящее лицо к своему паху. Тошнота пробирается к горлу и меня рвет прямо на ботинки Чарльза. А потом я отключаюсь.
* * *
Прихожу в себя и не понимаю, где нахожусь: запах сырости и кислого вина; стоят деревянные бочки. Я лежу на кушетке и почему-то не могу пошевелиться. Руки и ноги связаны веревкой, я в одном белье. Рядом с пустым бокалом в руке сидит Чарльз.
– Очнулась?
– Освободи меня, – шепчу я. В горле першит, как при простуде. Чем он меня напоил?
– Я бы освободил, но ты будешь дергаться.
– Что ты задумал? Где мистер Прайс? – я проверила прочность веревок. Ни за что не освободиться самой. Пока я не знала, что он затеял, страшно мне не было.
– Мистер Прайс разочаровался в тебе и ушел. Мы здесь одни, детка.
– Чего ты от меня хочешь?
– А какие у тебя есть догадки? – явно издевался он.
– Изнасилуешь? – презрительно усмехаюсь я. – Как мелко. Я могла бы с тобой по собственной воле, если бы ты не устроил цирк с мистером Прайсом. Я в такие игры не играю, понял?
– Ты будешь играть во все игры, которые я люблю.
– Регби? Гольф? В бутылочку?
– Мне нравится твое игриво-саркастическое настроение.
– А мне не нравятся эти веревки. Развяжи меня, Чарльз. Разойдемся с миром.
Он запрокинул голову и издевательски расхохотался. Мне стало не по себе. Его смех напоминал веселье душевнобольного. Но Чарльз-то нормален. Или просто успешно маскировался? Похоже, психические отклонения – это у них дело семейное.
