- И ты хочешь с ними договориться? - удивился Елисей, конечно, не открытию, которое ни для кого не секрет, а наивной надежде Леши извлечь пользу из таких людей.
- А вдруг! Надо, Елисей, - заговорил он горячо. - Надо говорить, кричать, толкаться - и услышат.
Он запнулся, возбуждение на его лице разгладилось, испарилось.
- Был у меня случай в детстве, - Леша судорожно сглотнул спазм в горле. - И сейчас, как вспомню, страшно. В Монголии с родителями был. Они в командировке, а я совсем шкет, пять лет. На задворках поселка провалился в засохший колодец. Орал я... несколько часов. Уж не знаю, сколько раз я умер. Неба клочок, пыль, грязь, трупики сухие: мыши или какие-то суслики. Ужас, представляешь? Я уж обессилел, неба клочок темнеет, звездочка появилась. Я как заору, откуда силы взял, с минуту верещал, с жизнью прощался. И тут рожа такая круглая, косматая. Монголка меня нашла, глаза раскосые, морщинистая, темная. А для меня, как Бог явился. Богиня. Вытащила, я ее всю слезами залил. - Леша задышал свободней, полной грудью. Надо кричать, и погромче, - добавил он весело.
- Это Всевышний послал ту монголку, - сказал Елисей. - Чтобы ты вырос, детей развел, толковое что-то сделал, а не плясал перед этой падалью. Мне так один знакомый объяснял, - вспомнил Елисей Фердинанда. Его тоже в детстве из могилы вытащили. Не для того, чтобы кричать. Он сказал: Всевышний посылает нас для мучений, через нас страдание познает.
- Ну, для этого меня надо было обратно в тот колодец кинуть. Вот уж... не знаю, как сказать, такое пережил. - Он покрутил пальцами. - У меня и с головой не все было в порядке.
Позднее разговор этот стерся. Елисей не спрашивал о последствиях, а сам Жуков молчал. Да и затей других было достаточно. Когда-то Леша и женить пытался Елисея. К тому времени у Жукова был богатый семейный опыт. Знал Елисей, что от первой жены у него была дочка, видел мельком вторую жену, еще совсем молодую, почти девчонку, и их мальчишку-малыша.
Несколько раз с плутоватой улыбкой он говорил Елисею, что есть у него на работе "замечательная дивчина", что, мол, давай, познакомлю, просто так, а вдруг. Елисей скептически всегда относился к таким затеям друзей и заботливых родственников, зная, что скорее небо обрушится, чем совпадут в один день и час два человека, две непонятные, смутные вселенные, которые незатейливо обозначаются женщиной и мужчиной . Но однажды он уступил настойчивости Жукова. Про себя подумал, что, чем выдерживать его приступы, лучше раз согласиться, встретиться. И на этом все закончится, все моментально решится, иллюзии испарятся.
