Я не имела ни малейшего представления, есть у воды запах или нет. Рисковать не хотелось, поэтому я поставила блюдце с водой рядом с тарелкой сухого корма и поболтала там пальцами: «Хочешь пить, котеночек?» Услышав плеск, Гомер оторвался от консервов и склонил голову набок. Затем сунул свою крошечную лапку в тарелку с сухим кормом и принялся швырять его в блюдце с водой, будто так и было задумано и он только и ждал команды. Комочки сухого корма плюхались в воду с тем же звуком, что производили мои пальцы. Гомер с гордым видом повернулся в мою сторону, словно ожидая похвалы.
Я так и прыснула:
— Это не совсем то, чего я хотела. Попробуем еще разок.
Вернувшись в ванную к коробке с песком, я позвала Гомера. Как и в первый раз, он пошел прямо на звук голоса. Как только подошел — я взяла его и усадила в коробку. Теперь мне показалось, что он озадачен: разве мы уже этого не делали? Тогда я опять перешла к мискам, и котик еще раз с удовольствием поел консервов. Я вновь поболтала пальцами в блюдце с водой, и Гомер опять начал швырять сухой корм. Я никак не могла понять: он сам получает удовольствие или хочет мне угодить? Пусть так, но для всех заинтересованных лиц будет лучше, если я отодвину блюдце с водой подальше от тарелки с сухим кормом. На этот раз, как только я поболтала пальцами в воде, Гомер подошел и начал пить. Скарлетт и Вашти, когда пили воду, обычно опускали голову прямо в центр блюдца. Гомер, как я заметила, старался прикасаться языком к внутреннему краю, чтобы в рот попадало две-три капли воды за раз. Тут я вспомнила, как в ветеринарной клинике он окунул мордочку в миску с водой. Так вот оно что: наверное, он боится, как бы неприятность не повторилась.
К этому моменту солнечное золото в квадрате моего окна сменилось фиолетовыми сумерками. Я услышала, как под окном остановилась машина Мелиссы. Входная дверь открылась и захлопнулась, а потом в дверь моей спальни тихонько постучали.
— Он уже здесь? — чуть слышно спросила Мелисса из-за двери. — Можно на него посмотреть?
— Давай, заходи! — ответила я, стараясь говорить как можно тише.
Мелисса чуть-чуть приоткрыла дверь, просунув голову в щель, и огляделась. Потом она открыла дверь пошире, и ее стройная фигура проскользнула внутрь, а дверь за ней беззвучно закрылась.
Гомер был занят тем, что обнюхивал изголовье кровати, но, услышав, как щелкнула дверь, повернулся в сторону Мелиссы и застыл. Его черная голова посреди белого пластикового конуса, не разбавленная никаким другим цветом, напоминала бархатно-черную сердцевину подсолнуха.
