Буря в полдень | страница 78

Уезжать из Москвы собрались и мы, тем более что в Постпредстве уже умещались с трудом. Сборы были короткие — вещей у нас не было. В Москве я обзавелся только теплым пальто на случай зимних холодов. Постпредство стало добывать для нас места в вагоне. В конце июля мы приехали на железнодорожный вокзал.

Привокзальная площадь была забита грузовиками, автобусами, легковыми машинами и тачками. А люди все наплывали. Кричали дети, женщины вытирали слезы. Казалось, половина Москвы поднялась с насиженных мест. Кое-как мы пробрались на перрон. Железнодорожники пытались справиться с необозримой толпой, которая просто кипела и бурлила, но их усилия далеко не всегда увенчивались успехом. Хотя у нас были билеты, нам, даже с помощью железнодорожников, так и не удалось пробраться к поезду. Мы вернулись в Постпредство. В поезд мы если только вечером следующего дня. Когда мы уезжали, на вокзале осталось несколько тысяч человек, ожидающих своей очереди. Город был затемненным, зловещим, лица людей усталыми и мрачными.

За городом в вечерних сумерках маячили противотанковые рвы и ежи. Мимо пролетали скверы, улицы, дома, мы видели людей, бредущих с узлами. Лучи прожекторов стали шарить по темному небу, где, быть может, уже приближались стервятники. Мы смотрели на удаляющуюся Москву и думали: когда же мы снова увидим этот город? Выдержит ли он гитлеровскую лавину или превратится в море обугленных руин? Какие испытания, какие ужасы еще ждут его и москвичей? Ни один человек в мире не мог тогда ответить на эти вопросы.

В поезде после всей давки в вокзале и на перроне мы обосновались вполне прилично. Ехали Гира с женой, Саломея с Баландисом, две девушки, приехавшие на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку и застрявшие в Москве (позднее одна из этих девушек вышла замуж за молодого поэта Вациса Реймериса{114}), и еще несколько человек из Литвы.

Ехали мы без особых приключений. Многие боялись, что по пути состав начнут бомбить немцы, но самолетов здесь уже не было слышно. Через полтора суток мы оказались в Пензе.

Еще подъезжая к городу, мы увидели, что он не затемнен. Нас встретило зарево над железнодорожным вокзалом, уже тускнеющее в свете раннего утра. Это была удивительная для нас картина. Поезд остановился, и мы вышли в незнакомый город.

Пензенские железнодорожники встретили нас с сочувствием. Пригласили в какую-то комнату на вокзале, угостили чаем и начали с кем-то созваниваться о нашем расселении. Чудом в гостинице оказалось несколько свободных мест. На душе стало очень хорошо, когда мы столкнулись с человеческим теплом и вниманием.