Тот ещё жив, но на него набегают те, кто следовал за мной. Короткий удар, и на пол валится труп.
Снова бег, сшибка, крики.
Не знаю, сколько мы так продержались, теряя одного бойца за другим.
Пришел я в себя на крыше. До этого какая-то сплошная чехарда была. Внизу оставался Дмитрий, который перевыполнил план «продать жизнь подороже», обогнав командира.
Мне бы тоже пора подумать о том, как умереть.
Эта мысль не пугает. Знаю, что обязательно вернусь. Бог не оставит настолько забавную зверушку.
Осталось только выбрать, как умереть красиво. Я не Дмитрий, чтобы шинковать эрмерцев. Способность моя откатилась, но хватит на один, максимум два-три «выстрела».
Подхожу к краю крыши и смотрю, что там.
Крича и ругаясь, ко входу в здание пытается пробиться тот самый кучерявый. Прошло уже достаточно времени, чтобы он возродился?
Губы сами расплываются в улыбке.
Дожидаюсь момента, когда он проходит подо мной. Отталкиваюсь, прыгаю, применяю способность.
Кучерявый замирает, я падаю на него, выставив перед собой его же кинжал.
Удар, темнота.
Вдох.
Я вздрогнул всем телом и выгнулся от судороги. Тело требовало кислорода и хотело жить. Из памяти поспешно выветривались воспоминания о вечной тьме и холоде, но какие-то доли мгновения я ещё ощущал их.
Живой... слава богу... Ороборгу.
Снова жить — это было неправильно. Но как же я радовался этой неправильности.
Даже то, что я подобно мертвецу проснулся в узкой нише под землей, в подвале храма, меня не смущало.
Тело слушалось плохо — я чувствовал, как внутри разгорается огонек жизни и тепло расползается по венам. Обычный подъем из лежачего положения вызвал головокружение. Я выставил руку, ища опору, но в темноте ее не так просто нащупать. Чувство, будто проваливаешься в пропасть. Оно длилось доли секунды, а потом я стукнулся о камень, окончательно уверовав, что нахожусь в живом мире.
С действующими законами физики.
Проще говоря, из своей ниши я вывалился. Совсем не изящно.
Надеюсь, никто не увидел. А то смею надеяться, моя репутация после всех этих приключений выросла. Самый живучий псих — так меня назвал Дмитрий.
Так себе прозвище, если честно. Но не думаю, что прибавление к нему «неуклюжий» будет лучше.
Поднявшись с пола, я сделал пару неуверенных шагов, морщась и потирая места ушибов. Прислонившись к холодной стене, выдохнул. В это было сложно поверить, но я живой. Знание, что другие уже возрождались, как-то не успокаивало. Тело помнило, как ломались кости, треснул череп, как меня ещё и железом каким-то проткнули. Прямо в спину что-то острое вошло. Меч, наверное. Это уже после того, как я упал на того кучерявого. Хорошо, что так. А то не хотелось бы выжить в плену у врагов, которым так нервы потрепал.
