– Девятнадцать? – по экспертной оценке Натальи Максику было минимум лет на пять больше.
– Ну а что? Они все такие молодые да ранние, – Алла рванула навстречу племяшке, чтобы разгрузить мальчика и отпустить восвояси.
– И не говори! У этих молодых просто невозможно определить возраст. Идет бородатый. Думаешь, взрослый мужик, а приглядишься – так ему восемнадцать едва исполнилось, просто растительность на лице обильная не по годам. А девицы!? Наштукатурятся, под тоналкой свежую кожу скроют – и нате вам тридцатилетняя бабенка. А ей иногда и восемнадцати нет!
Обсудив по-стариковски недостатки подрастающего поколения, подруги принялись разбирать продукты. Спустившаяся со второго этажа Ленка тут же присоединилась к ним.
– Бабоньки, пошли на улицу. Там есть столик, кресла и гамак. Алусик, за тобой орудия труда, – Наталья указала на полки с посудой, – Ленусик, мы с тобой организуем закусон.
Наталья выудила из холодильника заранее приготовленные закуски и передала Лене для сервировки. Инстинкт молодости проснулся моментально, как будто и не расставались на несколько лет. В студенческие годы Женсовет внутри частенько разбивался на коалиции. За Натальей послушной застенчивой тенью шествовала Ленка, точнее Наталья покровительственно защищала тихоню от всех невзгод. Союз горластых Жанны с Алкой строился по другому принципу. Их защищать было не от кого, они обе были зубастыми акулами. Но разными. Жанна слыла умной акулой, а Алла сильной. Когда на занятиях им приходилось вчетвером делать какую-то работу, то обычно Наталья с Леной брали на себя более кропотливые дела, где требовались внимание и аккуратность. На Жанне с Аллой лежала связь с общественностью и выбивание из преподавателей льгот и бонусов.
Наталья в очередной раз внимательно изучила подруг. Вердикт не радовал. Изменились! Алла из худой и высоченной дылды превратилась в слишком статную даму, которой неплохо было бы скинуть пару десятков килограмм, а Лена… Как известно, маленькая собачка до старости щенок.
– Ленк, а ты опять без челки ходишь, – поднапрягла память Наталья, – ведь последние годы у тебя всегда была челка.
– Точно-точно, – вклинилась Алла, – я лично ее подстригала.
– Мне-то уж точно никогда не забыть, как мне ее подстригли. Вот шрам до сих пор виден, – закрыв глаза, Лена безошибочно ткнула пальцем в левое верхнее веко, на котором белел практически незаметный шрамик в виде лежащей на боку галочки.
– Я помню, сколько крови и визгов было, – завела к небу глаза Наталья, – меня тогда чуть Кондратий не хватил!
