Он потянулся к моей голове, заставляя присесть перед ним на колени, и обхватил ее крепко, поднимая лицо и заглядывая в глаза. Целые куски событий и картинок складывались в историю, которая ввергла меня в шок.
- Чертов Кашпировский, - я оторвался от него, подскакивая к обрыву, мгновенно трезвея и блюя в пропасть, держась за края. – Еб…ный Ньютон, х….ров ученый, - в промежутке от освобождения ноющего желудка, успевал ругаться на чем свет стоит. Из-за этого козла я до сих пор не умер, так как это он меня создал таким. – Да чтоб ты сдох, педофил, - меня очередной раз вывернуло, и я стал беситься от его требований. – Я не отдам Шахтиин такому извращенцу.
Серый не выходил из пещеры, боясь получить солнечные ожоги. Он уселся в проходе, по-турецки сложив ноги и скрестив руки.
- Да знаю, знаю я! - закричал я, подходя к нему. - Дай осмыслить вываленную информацию.
Миксицикл, этот слизняк кидает меня в белую арку, и я вываливаюсь в какую-то реку. Глотаю воду, погружаюсь с головой, выныриваю, откашливаюсь, меня хватают снова и перемещают опять.
- О, нет, - заныл я, очутившись перед порогом дома Шона. – Как я им объясню?
Нажав на звонок, зная при этом дверной пароль, я с ужасом уставился на грозное лицо Алифа, показавшееся передо мной. Я не боялся его, но по иронии страшился того, как они воспримут мои слова.
- Шон! – крикнул наигранно весело Алиф. - Ты посмотри, кто к нам пожаловал. Ну, заходи блудный папаша, - он втащил за шкирку в дом, несмотря на льющийся с меня поток воды.
- Где дочь? – промямлил я, пытаясь оттянуть серьезный разговор.
- Ууу, наш пьяница, наконец, вспомнил о существовании еще одного родственника и решил почтить важным присутствием? – Алиф давил эмоциями, а из кухни вышел Шон с заметно повзрослевшей Шахтиин на руках. Сколько ей? Полгода, девять месяцев, год? Действительно мозги пропил, забыв о родимой частичке.
- Папа! - взвизгнула четко кроха, протягивая в мою сторону ручки. Я удивился. Неужели она помнит непутевого отца?
- Не льсти себе, это ничего не значит, - прокомментировал Алиф, а Шон намеренно прошел мимо, относя ее в детскую.
- Милая поиграйся, сейчас мы пообщаемся и подойдем к тебе, - он усадил ребенка в манеж, поцеловал и настроился, как минимум сломать Яну нос, нагло припершемуся и ворвавшемуся в их мирную обитель.
- Хватит, - взмолился я, не сопротивляясь ударам мужчин. Я понимал, что заслужил это. Кроме того, каждодневное бухание привело меня не в лучшую физическую форму и сейчас я выглядел, по-русски говоря, как обычный бомж. – Я пришел по делу.
