— Он сдох? — дрожащим голосом поинтересовался Дадли, и, увидев кивок, со всех ног бросился домой, а Питер постарался удалить их следы, выкинув крепкие палки подальше, что его не спасло бы.
Дадли прибежал домой, запершись в своей комнате. До мальчика дошло, что он убил человека. От этого было очень страшно. Не от самого факта, а… Дадли боялся тюрьмы, которая точно светила ему за убийство. Он даже не подумал о том, что сотворил, тем самым заслужив свою судьбу.
* * *
Появившегося перед ним ребенка славный богатырь Добрыня Никитич, мучавшийся с бодуна, сразу и не распознал. Давеча с Муромцем они что-то то ли праздновали, то ли опохмелялись, потому голова нещадно болела, а от одежды, как оказалось, девочки, было неприятно глазам, но в следующее мгновение что-то случилось и, хотя соображать голова не начала, что для нее было нормой, боль прошла.
— Волшебное создание, — констатировал Добрыня. — Зачем явилась?
— Ну, тебе же скучно, — заметила Тринадцатая, — а я хочу тебе развлечение предложить… Ну, или шалость…
— Развлечение — это хорошо, — глубокомысленно заметил богатырь, припомнив, как недавно с басурманами развлеклись, сильно обогатив словарный запас.
— Тут в другом мире мальчика убили, а он хороший, — сообщила ему маленькая девочка. — А все остальные плохие, и еще девочку надо будет защитить, когда они в волшебную школу поедут.
— Отрок — колдун? — поинтересовался русский богатырь, которому иногда молнии в левой руке не хватало. В правой-то была палица… — То есть защитить девицу, потом скажешь, какую, и… И что?
— И все, — ответила Тринадцатая, а потом добавила самые милые сердцу Добрыни слова: — Дело не на Руси будет, поэтому можно все. Только ты и девочка должны выжить, все остальные меня не интересуют.
Это был просто царский подарок. Не на Руси, в окружении то ли немцев, то ли басурман и — без ограничений. От избытка чувств богатырь расцеловал смутившуюся девочку. Очень ему понравилась такая постановка задачи. Поставив ребенка на место, богатырь приготовился.
— Ты очнешься в теле мальчика сразу после того, как его… — Тринадцатая всхлипнула. — До школы будет год… ну да ты разберёшься, да?
— Еще бы, — Добрыня улыбался так, что, казалось, кожа треснет. — Давай, вселяй! — в следующее мгновение картинка мигнула.
— Никогда не думала, что скажу такое, но мне жалко Британию, — заметила появившаяся женщина в черном. — Особенно магическую.
— Ну те-е-етя Смерть… — протянула малышка, будучи немедленно поглаженной.
